Рип - [66]

Другой охранник выстрелил в меня. Пуля попала в стену. Но звук этой пули привел меня в ярость, разрывая на части. Протянув руку через узкую лестницу, я схватил охранника за шею и ударил его своей головой. Охранник зашатался, рухнув от удара. Я приложил руки ему к шее и надавил. Она сломалась, и я бросил его безжизненное тело на пол.

Я рванул вниз по лестнице. Мне пришлось бежать из этого ада. Когда я завернул за угол у подножия лестницы, то увидел наружную дверь. Продвигаясь вперед, я направился к выходу.

Когда я проходил через гостиную, мое внимание привлекло движение слева. Он.

Лука. 818. Долбаный Толстой! Он уставился на меня, грудь обнажена, только треники прикрывают его ноги, как и у меня. Я опустил голову. Гнев окутал меня, окружая яростью.

— Заал, — холодно сказал Лука, — успокойся.

Я разминал шею из стороны в сторону, наблюдая, как Лука готовится к бою. Я с отвращением скривил губы. Я начал ходить вперед-назад, вперед-назад.

— Заал…

— Толстой! — прогремел я в ответ, глядя в лицо Луки. — Ты — гребаный Толстой!

Челюсть Луки сжалась, а глаза потемнели.

— Я такой же, как ты, — сказал он смертельным тоном. — Меня тоже забрали из семьи. Я боролся, чтобы выжить. Убивал ночь за ночью, пока не смог вырваться на свободу. — Он шагнул вперед, и это движение меня взбесило. — Я сражался вместе с твоим братом, рядом с ним. Я сражался с Анри, он был моим лучшим другом, моим братом.

Он был моим лучшим другом, моим братом…

Я бился в конвульсиях с еще большей яростью, когда эти слова загорелись во мне.

— Нет, — прорычал я, — ты, бл*дь, Толстой. Ты и есть враг. Враг, которого я поклялся уничтожить!

— Анри был моим другом, а не врагом! Семья ничего не значит в клетке! — взревел Лука в ответ.

Я сорвался. Я рванул вперед, схватив Луку за горло. Но он сопротивлялся. Его сила не была такой, с какой я обычно сталкивался. Его рука ударилась о мою, с силой сбросив мою хватку. Он толкнул меня в грудь, я отшатнулся. Я снова зашагал, мое тело вспоминало убийства… вспоминало, как приносить смерть.

Я хотел этого.

Я жаждал этого.

— Как он умер? — прошипел я.

Лука замер, и мои глаза впились в него.

— Как он умер? — переспросил я. Лука поднял руки, словно сдаваясь.

— Я, — тихо произнес он. Мой мир остановился. — Я убил его, — сказал он. — Он умер от моих рук.

Жар, такой сильный, разгорался у моих ступней и распространялся по моему телу, как адский огонь. Он убил Анри? Толстой убил моего брата.

Рванув вперед, я бросился на Луку. Я повалил его на пол. Мои кулаки били его по лицу снова и снова, но Лука бил в ответ. Я проигнорировал боль и агонию его ударов, когда мы боролись за господство на земле. В слепой ярости я продолжал бить.

— У меня не было выбора! — зарычал Лука, когда перевернул меня на спину и крепко сжал рукой мое горло. Сила его захвата прижимала меня к полу. Его темные глаза пронзили мои. Говоря это, он, казалось, давал мне обещание. — У меня не было выбора, кроме как убить его. Мы были вынуждены сражаться. Я должен был отомстить человеку, который похитил меня и увез в ГУЛАГ.

Я замахнулся, но невероятная сила Луки удерживала меня на месте.

— Анри понимал, что только один из нас выйдет из клетки. Либо он, либо я. Я выиграл, но, когда он сделал последний вздох, я пообещал ему отомстить. — Он наклонился еще ниже и крепче сжал мое горло, отчего стало еще труднее дышать. — Я вытащил тебя оттуда. Я освободил тебя. Мы поместили тебя в подвал, чтобы ты избавился от грузинского наркотика. Ты, бл*дь, выжил. И далее я убью Джахуа. Я обещал Анри, а теперь обещаю тебе, Заал. Я ни хрена не провалюсь в этом.

Лука отпустил мою шею и сел.

— Наши семьи могут быть врагами, но Анри был моим братом. Я был 818, а он 362.

Никакие фамилии нас не разделяли. Ни одна семейная история не разлучила нас. Боль и месть свели нас вместе.

Я тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. Моя грудь была вся в крови. Ребра болели.

— Он бы никогда не подружился с чертовым Толстым, — выплюнул я гортанным голосом.

Лука напрягся. Затем, подняв кулак, он ударил меня им по челюсти и по голове. Я обхватил его руками за шею. Любой из нас может повернуться, и это будет конец. Шея может сломаться. Один из кланов потеряет наследника.

— Анри был и моим братом тоже. Он научил меня выживать. Он сказал мне быть сильным, оставаться сильным. И я это сделал. Так и есть. Я сильный. Я чертов Рейз[9]. И я убью тебя здесь и сейчас, если ты угрожаешь моей семье.

Когда он произнес эти слова, мои руки отпустили его шею. Лука поднялся, чувствуя, как я отстраняюсь.

«Будь сильным. Держись. Будь сильным. Оставайся сильным…»

Я почувствовал жгучую агонию, когда знакомые слова Анри поразили меня, ударили в самое сердце. Мое тело болело. Безумие. Он был Толстым. Но он знал моего брата. Я видел эту абсолютную истину в его глазах.

Двигая ногами, я сбросил с себя Луку. Я, пошатываясь, поднялся на ноги. Лука встал и повернулся ко мне, его карие глаза потемнели. Его тело было готово к удару.

Я уловил движение позади себя. Я увидел женщину Луки, забившуюся в угол. Она смотрела, как мы сражаемся. Ее глаза наполнились слезами. Лука взглянул на нее, потом снова на меня.