Римские войны. Под знаком Марса - [9]
Таким образом, к воинским качествам восходит вся римская нравственность, ключевым понятием которой всегда была и оставалась доблесть. Как писал римский поэт Плавт во II в. до н. э.:
Другой источник римского характера и нравственности обнаруживается в крестьянском образе жизни. Со времен Ромула в римском народе сложилось убеждение, что никакое другое занятие так не способствует воинскому мужеству, как земледельческий труд. По преданию, еще Ромул запретил свободным гражданам заниматься доходными профессиями (т. е. торговлей, ростовщичеством и т.п.) и отдал предпочтение только земледелию и военному делу, указав, что каждое из этих занятий нуждается в другом, ибо земледельческий труд сохраняет воинскую доблесть, необходимую для защиты своего добра, но совершенно искореняет воинственность, служащую несправедливости и корысти. Таким воином-крестьянином был сам Ромул, легко менявший плуг на меч; и его потомки, закаленные мирным трудом, легко переносили, когда требовалось, нелегкую воинскую службу. Из земледельцев, считали римляне, выходят самые добропорядочные граждане и самые стойкие солдаты. В отличие от греков, римляне не только не увлекались гимнастикой и атлетическими состязаниями, но они полагали даже, что эти занятия явились причиной изнеженности и порабощения эллинов, так как греческие юноши, стремясь к победам на спортивных аренах, незаметно стали утрачивать навыки воина и воинской славе предпочитать славу искусного атлета. По мнению римлян, для будущего воина полезнее, если он, как и всякий крестьянский сын, научится управлять лошадьми и владеть охотничьим копьем, приобретет выносливость и крепость тела, неприхотливость и упорство, занимаясь тяжелым крестьянским трудом. Работа на земле отцов, а не стадион, по убеждению римлян, воспитывает привязанность к старинным обычаям, верность родине и уважение к старшим.
Алтарь из Остии с изображением легенды о Ромуле и Реме
Почтение, каким в Риме пользовался земледельческий труд, неудивительно, если иметь в виду, что в Ранней республике даже многие патриции вели простой образ жизни и оставались, по существу, крестьянами, которые владели небольшими участками земли и сами их обрабатывали, нисколько не стыдясь своей честной бедности. Напротив, древних героев Рима всегда прославляли за их бедность и трудолюбие. Идеал доблестного воина и скромного земледельца воплощал, например, Луций Квинкций Цинциннат. Происходя из знатного патрицианского рода, он был консулом в 460 г. до н. э. и дважды после этого назначался диктатором, но владел всего лишь четырьмя югерами (около 1 гектара) земли и жил в жалкой хижине. Рассказывают, что когда его в первый раз назначили диктатором, чтобы спасти Рим от угрозы со стороны сабинян, прибывшие посланники застали Цинцинната за обработкой земли – он то ли копал канаву, то ли пахал свое маленькое поле. Другой прославленный полководец, трижды консул Маний Курий Дентат заслужил восхищение современников и потомков тем, что, расширив границы римских владений, он довольствовался крохотным земельным участком и сам обрабатывал его, как любой рядовой гражданин. А однажды к нему пришли посланцы разбитых им самнитов и предложили в подарок золото. Выслушав их, Дентат показал им на репу, которую сам варил себе на обед в горшке, и заявил, что пока он сыт таким обедом, ему не надо золота: он предпочитает иметь власть над имеющими золото. Говоря о доблестях и честности, часто вместе с Денататом римляне упоминали Гая Фабриция, который после того, как был консулом и цензором и дважды справлял триумф, умер в такой бедности, что сенату пришлось обеспечить его дочь приданым из государственной казны.
Крестьянские добродетели – неподкупная честность, трудолюбие, привязанность к родной земле, строгость нравов – не случайно получили в Риме значение всеобщего нравственного идеала. И так же не случайно, что римляне, в отличие от греков, никогда не поклонялись исключительным умственным способностям, никогда высоко не ставили независимую творческую личность и талант художника. Основой римского республиканского строя было включение крестьян в городскую общину как полноправных граждан. Победы, достигнутые плебсом в его борьбе за политические и экономические права, сделали Рим общиной крестьян. По крайней мере, таким он был в пору своей героической юности в IV-нaчaлe II вв. до н. э. Поэтому те нравственные качества, которые ценились простыми гражданами, признавала и аристократия, а с другой стороны, главные ценности римской знати – воинская доблесть, почет и слава – имели общенародное признание. Сравнивая ход своей истории с историей Греции, римляне подчеркивали, что величие Рима на протяжении столетий творили не отдельные герои, жаждавшие личной славы и восхвалений, но весь народ с его царями, магистратами, сенатом. Каждый гражданин вносил свой вклад в это величие и за самые большие подвиги не требовал иной награды, кроме заслуженной благодарности сограждан – почета, который был признанием доблести.
Они завоевали для Римской империи полмира. Они пронесли римских орлов от Британии до Персидского залива и от Африки до Рейна и Дуная. Они были становым хребтом величайшего государства Древнего мира. Римские легионы по праву считаются самой мощной, совершенной и эффективной боевой машиной своего времени, по многим параметрам не превзойденной до XVIII века нашей эры. Феноменально дисциплинированные и организованные, великолепно обученные, вооруженные по последнему слову техники, они не знали себе равных более полутысячи лет – недаром сами римляне приписывали создание легионов не только человеческому разуму, но и «Божественному провидению». Боевое расписание и тактика, вооружение и боевое применение, редкие поражения и знаковые победы – в этой книге, беспрецедентной по глубине и охвату материала, история римских легионов предстает во всем ее величии.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.