Римские вакации - [96]
Я поначалу, присев у борта, разглядывал открывавшиеся виды, но от равномерного плеска вёсел и шелеста воды потянуло в сон. Я прилёг, подложив под голову рюкзак, свернулся калачиком и безмятежно задремал…
Пробудили меня крики, стук вёсел и железный звон. Судно находилось в порту, приставая к свободному участку каменной пристани, протянувшейся вдоль пологого берега. Здесь имелось множество кораблей — куда как более габаритных, чем наш. Одни корабли стояли у пристани, другие на фарватере. Сама пристань была сплошь заполнена людьми — преимущественно в воинских доспехах.
Я встал и подошёл к коллегам, толпившимся у борта.
— Стало быть, Остия, — правильно понял Раис. — Не обманул плешивый!…
На высоко поднимавшемся холме имелся городок: тесно стояли инсулы, кое-где виднелись храмы, вздымались закруглённые стены амфитеатра.
— А там что, море-океан? — риторически спросил Серёга.
Дальше по течению река делала поворот и скрывалась за грядой каменистых холмов с притулившейся наверху высокой кривобокой башней. Оттуда доносились тяжкие органные вздохи прибоя; свежий ветер приносил солёные запахи моря; чайки, крича противно, летали низко.
На палубе, подгоняемые командами Дыробоя, стали собираться преторианцы. Ликторы уже стояли наизготовку.
Серёга посмотрел на них, прищурившись, и спросил:
— Слышь, Лёлик, а зачем эти… чудики нужны?
— Положено так, — ответил Лёлик. — Сопровождают должностных лиц. Их приказы исполняют. Ну и приговоры приводят в исполнение.
— Это какие такие приговоры? — набычился Серёга.
— А вишь у них розги да топоры? — с ленцой указал Лёлик. — Вот ты чего-то не так сделаешь, а Антоний вынесет тебе приговор по самое не балуйся. А ликторы сначала тебя выпорют, а потом башку отрубят.
Серёга помрачнел, пересчитал чудиков, а потом заявил боевито:
— Ничего!… Их всего двенадцать. Одной очередью сниму.
Вышел на палубу Антоний. Матросы, закончив швартовку, приняли сходни. Ликторы, старательно топая, сошли с корабля первыми. За ними на пристань спустился Антоний, а потом и мы.
Вся пристань была заполнена толпившимися с некоторой бестолковостью легионерами, без особой спешки грузившимися на суда.
Протолкавшись сквозь толпу, торопливо вышла к нам группа вояк командного вида. Их доспехи блестели выпуклыми бляхами, плащи пламенели багровым цветом. Каждый из них бодро шарахнул себя кулаком в грудь, что здесь было сродни отданию воинской чести, приветствуя своего босса, а заодно и нас.
Впереди стоял громоздкий мужик с лицом прирождённого вояки, не обременённого богатым внутренним миром.
— Ну как погрузка? — спросил у него добродушно Антоний. — Заканчиваем?
— Так точно! — гаркнул мужик, а потом добавил совершенно противоположное: — Легионеров скоро погрузим, а конницу ещё и не начинали.
— Как не начинали!? — воскликнул Антоний. — Мы ж отплывать уже должны!
— Опаздываем маленько, — добродушно ответил мужик и стеснительно осклабился, показывая значительное отсутствие зубов.
— Та-а-ак… — мрачно и многообещающе протянул Антоний, но потом подумал, успокоился и скомандовал: — Чтоб ускорили! Завтра на рассвете отплывём.
— А это кто? — непочтительно спросил мужик, указав узловатым пальцем на нас.
— Союзники, — с некоторой иронией в голосе ответил Антоний. — Цезарь приказал взять с собой. Вроде, оружие у них там какое-то могучее.
Мужик оглядел нас внимательно и уничижительно хмыкнул:
— Это какое такое оружие? Уж не в штанах ли его варвары прячут?…
Стоявшие за ним вояки загоготали.
— Да хоть бы и в штанах… — мрачно пробормотал Джон и посмотрел на весельчаков как на редких ничтожеств.
Раис мрачно надулся, поправил каску, толкнул Антония в бок и в свою очередь спросил:
— А эти кто?
Антоний от толчка дёрнулся, сморщился, но ругаться не стал, а нервно зачесался и пояснил:
— Это легат легиона. Квинт Педий. Мой заместитель… А эти… — он указал на прочих, — военные трибуны, командиры, стало быть, когорт.
Подбежал одетый в синюю тунику без рукавов запыхавшийся дядька с блестевшей от пота лысиной и носом, напоминавшим перезрелый баклажан — как формой, так и лиловым оттенком, что, как известно, свойственно закоренелым пьяницам.
Демонстрируя радость, он ещё издали закричал:
— Хозяин! Наконец-то! Заждались, родимый! На твоём корабле всё готово!
— Хорошо… — довольно пробурчал Антоний.
— А это ещё кто? — войдя в раж, вопросил хозяйственно Раис и снова попытался было Антония пихнуть в бок, но тот, уже наученный, вовремя отскочил и уже с безопасного расстояния ответил:
— Это мой вилик походный. Начальник над рабами.
— А ты что, Антоша, с собой рабов в поход набрал? — удивился Боба.
— А как же? — в свою очередь удивился Антоний. — Как же без рабов-то обходиться? — потом повернулся к легату и наказал строго: — Значит, чтоб завтра по утру отплыть!
Легат агакнул, ещё разок саданул себя в грудь и торопливо удалился, на ходу начиная кричать на грузившихся легионеров, отчего те бестолково забегали, усугубляя сумятицу и неразбериху. За ним в кильватере поспешили военные трибуны, также крича на легионеров и даже толкая их.
Антоний с удовлетворением поглядел вслед энергичным распорядителям, а потом произнёс:
Книга посвящена малоизвестным и почти забытым страницам героической истории нашей Родины, личному вкладу русских патриотов в создание величайшей империи, трудам и жертвам, подвигам и достижениям русских патриотов, раздвинувших пределы империи от снежных пиков Камчатки и Аляски до апельсиновых рощ Калифорнии. А также козням и проискам врагов и предателей нашего Отечества из числа чиновников, политиков, в том числе и членов императорской фамилии.
Штрихи к портретам известных отечественных и зарубежных деятелей науки: академиков – Г. Марчука, Л. Окуня, Ж. Алферова, А.Сахарова, С.Вавилова, Ф.Мартенса, О.Шмидта, А. Лейпунского, Л.Канторовича, В.Кирюхина, А.Мигдала, С.Кишкина, А. Берга, философов – Н.Федорова, А. Богданова (Малиновского), Ф.Энгельса, А. Пятигорского, М.Хайдеггера, М. Мамардашвили, В.Катагощина, выдающихся ученых и конструкторов – П.Чебышёва, К. Циолковского, С.Мальцова, М. Бронштейна, Н.Бора, Д.Иваненко, А.Хинчина, Г.Вульфа, А.Чижевского, С. Лавочкина, Г.Гамова, Б.
Воспоминания бывшего капрала Горного отряда эскадрона «D» 22-го полка SAS об участии в Фолклендской войне 1982 года. При создании обложки вдохновлялся образами и дизайном, предложенными англоязычным издательством. Иллюстрации подобраны там же.
Роман повествует о жизни и судьбе русского еврея Петра Моисеевича Рутенберга. Его жизнь проходит на фоне событий мировой истории конца 19 — первой половины 20 века. Первой русской революции, в которой он, социалист-революционер, участвует с первого дня. Первой мировой войны, когда движимый идеей Еврейского легиона и создания еврейского государства, он встречается с членами правительств Британии, Франции и Италии. Февральской революции, в которой он участвует как соратник Керенского и сотрудник Временного правительства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.