Римские вакации - [86]

Один из прислужников, притормозив рядом, исподтишка выслушал внимательно Джоновы жалобы, подбежал к Цезарю, пошептал ему на ухо. Цезарь покивал, стал что-то говорить крепкому типу, кивая украдкой на нас. Тип недовольно морщился, но слушал.

По сигналу распорядителя со столов убрали порушенные мясные блюда; взамен притащили плетёные из серебряных проволочек корзинки с фруктами, миски с медовыми сотами и лущёными орехами, широкие вазы с какими-то мучными изделиями фигуристых форм, на поверку оказавшимися местными печеньями, липкими от приторной пропитки. Среди всего этого странным диссонансом выглядели огурцы, нарезанные ломтиками и обильно залитые мёдом.

К тому времени мы уже как следует наелись, потому и остались к десерту равнодушными, один лишь Раис, не переставая, жрал печенья, закусывая их виноградом.

Декламатор закончил свою поэму, поклонился раз, другой, ожидая рукоплесканий, но не дождался. Вновь запиликали музыканты; гости уж почти все повскакивали со своих лежанок, стали вольно разбредаться по залу, кучкуясь как на светском рауте.

Цезарь закончил беседовать с типом; они встали и подошли к нам. Никто из коллег и не подумал подняться им навстречу. Один лишь Серёга продемонстрировал хоть какое-то почтение, хлопнув чашу за их здоровье.

— Прошу познакомиться, — сказал торжественно Цезарь, приобняв типа за плечи. — Мой соратник и сподвижник, полководец, командир конницы Марк Антоний.

Не вставая, мы раскланялись с очередной исторической личностью.

— Я его назначил командующим в завтрашнем походе, — известил Цезарь. — Так что вместе будете врагов наших изничтожать.

— Да уж!… — спесиво пробурчал Раис, довольно глядя сытыми глазками.

— А мы думали, что ты сам, Цезарь, командиром будешь, — несколько разочарованно сказал Джон.

— Да дела, дела… — пробормотал Цезарь, хмурясь каким-то своим мыслям.

Антоний смотрел на нас с кислой гримасою без особого почтения и молчал. Цезарь подтолкнул его в бок. Антоний спохватился и наглым породистым баритоном заявил:

— Хочу вас в гости к себе пригласить, так сказать, познакомиться, пообщаться и всё такое… — при этом он довольно блудливо подмигнул, чем весьма воодушевил Джона.

— Да хоть прямо сейчас! — Джон мигом соскочил на пол и нервно забегал вокруг нас, тыча в спины и несвязно приговаривая: — Хватит жрать-то, хватит, вставайте, делу час — потехе время!…

Мы и не собирались сопротивляться, поскольку данный банкет нам уже изрядно наскучил. А потому мы без промедления встали, прибрали амуницию и подхватили под руки совсем уж расслабившегося Лёлика. Раис сноровисто набил на дорожку карманы орехами.

Антоний критически осмотрел нашу компанию и повернулся к Цезарю. Цезарь ласково покивал головой и помахал ручкой. Мы раскланялись в ответ и вслед за властно выступавшим Антонием пошли к выходу. К тому времени раскуражившиеся гости вовсю заполонили проход, так что приходилось проталкиваться.

Впереди, выставив ужасно жёсткий автомат, лез напролом Серёга. На пути его попалась чья-то плотная спина, плавно переходившая в жирный затылок. Серёга с наслаждением пхнул в спину дулом; её владелец дёрнулся и поворотился к нам, оказавшись давешним римлянином, встреченным нами на большой дороге, где мы поначалу его спасли от разбойников, а потом, по воле случая, обчистили сами.

Мгновение наш старый знакомый гневно водил бровями, но, явно нас признав, позеленел, вспотел обильно и, забегав глазками, в полной растерянности пролепетал:

— Привет вам…

Серёга молниеносно надвинул кепочку до подбородка и сварливо проорал:

— Чего надо-то?! Чего надо?! Не знаем мы тебя!… — после чего мы шарахнулись от римлянина, а он от нас.

Движение наше после этого ускорилось, и мы даже как бы невзначай стали сзади подпихивать Антония, чтобы шёл быстрее, и лишь, выйдя из дома на парадное крыльцо, несколько успокоились. Постовые легионеры дружно отсалютовали копьями, на что Раис, приосанившись, бросил небрежно:

— Вольно, вольно…

Глава 13

В которой герои приятно проводят время в гостях у Марка Антония.

Хотя сумерки ещё лишь только начали сгущаться на востоке быстро темневшей холодной полосой, военный люд, обильно толпившийся во дворе, вовсю жёг факелы. Антоний нетерпеливо махнул рукой. Крупный мужик в кожаном панцире подбежал, остановился на нижней ступеньке, саданул себя кулаком в грудь и замер почтительно. Антоний что-то бросил ему небрежно; мужик кивнул и зычно гаркнул:

— Колесницу Марку Антонию!

Незамедлительно откуда-то сбоку вынеслась с громыханием колесница, влекомая парой недурственных лошадей буланой масти с коротко постриженными гривами. Возница с шиком осадил прямо напротив крыльца, заставив лошадей эффектно присесть на задние ноги. Антоний посмотрел на нас и многозначительно гмыкнул.

Распорядитель понимающе кивнул и крикнул:

— Колесницу!… — и тут же поперхнулся, не сообразив: как нас именовать.

Прикатила уже без шика ещё одна повозка — не настолько богатая и презентабельная, а напротив, заметно мятая, будто побывавшая в автокатастрофе. Антоний пружинисто сбежал с лестницы и залез в первый экипаж.

Мы нестройно последовали за ним. Джон шмыгнул к Антонию и тут же стал спрашивать что-то вкрадчиво с масляной улыбочкой. Следом бесцеремонно втиснулся Раис, порядком потеснив опешившего от подобной наглости хозяина, и тут же заорал на нас: