Римские вакации - [47]

— Здорово, милашка!…

Та ахнула, заалела и кокетливо захихикала.

Какая-то старуха вышла нам навстречу из дома, ворча под нос и глядя под ноги. Она чуть не наткнулась на впереди идущего Раиса.

— Куда прёшь, бабка! — гаркнул тот победительно.

Старуха, вскинула голову, на миг обомлела, потом завизжала и кинулась бежать обратно, потеряв сандалию.

Инсулы сменились какими-то мрачного вида кирпичными лабазами; открылся вид на Капитолий. Улица закончилась; осталась просто дорога, которая изогнулась резко и пошла вдоль скалистого бока Капитолийского холма. Слева раскинулась просторная зеленая долина, расположенная в излучине реки, широко изгибавшейся блестящей лентой. Голубое небо раскинулось привольно. Ослепительный солнечный диск щедро обрушивал потоки зноя. Но при том с реки дул свежий ветерок, давший возможность вздохнуть свободней.

— Это Марсово поле. Тут у нас смотр войск проводится, народ гуляет. А это Тибр, — объяснил Валерий.

Долину пересекало несколько дорог, упиравшихся в мосты, перекинутые через реку. На том берегу возвышались холмы, поросшие деревьями, между которыми виднелись крыши каких-то построек.

По левую сторону на Марсовом поле имелся комплекс нестандартных архитектурных форм. Ближе к нам стояло немалых габаритов строение, напоминавшее сильно вытянутый стадион. Дальше размещалось высокое красивое здание в виде полукруга. Его стены устроены были в виде аркад, в арках которых торчали скульптуры, напоминавшие самоубийц, медлящих с последним шагом.

К зданию примыкал длинный четырехугольный портик с крышей из красной черепицы, опиравшейся на стройные колонны, между которыми виднелись статуи. В обширном внутреннем дворике располагался сад с яркими пятнами фигурных цветников. В саду прогуливались люди.

— Это чего тут? — поинтересовался Джон.

Валерий важно откашлялся и, показав на вытянутый стадион, ответил:

— Это вот цирк. Консул Фламиний выстроил. Двести лет назад.

— Цирк? — заинтересованно спросил Серёга. — И клоуны есть?

— Сам ты клоун… — осадил его Джон.

— Гонки на колесницах у нас в Цирке Максимусе проводятся, — продолжал рассказывать Валерий. — А этот цирк поменьше. Здесь кулачные бойцы выступают, борцы, гладиаторы, травлю зверей показывают…

— А завтрашние игры здесь будут? — спросил Лёлик.

— Нет, — покачал головой Валерий. — Они как раз в Цирке Максимусе будут. Чтобы народ весь поместился. Объявили, что игры будут шикарные. Цезарь расщедрился… — Валерий помолчал, а потом указал на правую сторону долины, где вдалеке виднелся овал водной глади, отражавшей небо. — Вон там видите… Этот пруд Цезарь выкопал…

— Сам что ли?! — удивился Серёга.

— Ну, не сам, конечно, рабы копали, — в свою очередь удивился такой наивности Валерий. — А потом в пруду битву морскую разыграли. Лет десять назад. Я ещё пацаном был. По двадцать кораблей с каждой стороны было… И таранами борта ломали, и на палубах бились, а как завечерело, с берега корабли смоляными стрелами подожгли… Славно было… Корабли горят, в воде пламя отражается, людишки вниз сигают… — Валерий аж зажмурился от приятных воспоминаний.

— Ну и развлечения тут у вас… — то ли одобрил, то ли осудил Джон.

— Да уж! — самодовольно подтвердил Валерий. — У вас-то, поди, такого не увидишь. Так что, завтра сходите, посмотрите.

— Сходим, посмотрим, — важно сказал Раис.

— А это чего? — указал Боба на другие здания.

— А это театр и портик для прогулок. Гней Помпей построил, на благо народа, — объяснил наш гид. — А вон там, — Валерий указал на квадратное здание строгих очертаний, располагавшееся рядом с театром, — курия. Тоже Помпей выстроил.

— Курия? — оживился Серёга. — Там чего, курят, что ли? Отлично!… Стрельнём!…

— Куда ты всё лезешь… — поцедил Лёлик.

— Так плохо без табачка-то!… — искренне взвопил Серёга.

Валерий посмотрел на него непонимающе и на всякий случай растолковал:

— Курия — это дом для общественных собраний.

— А где баня-то твоя? — недовольно спросил Раис.

— Да скоро уже дойдём, — посулил Валерий.

Наш путь пересекала дорога, которая то ли выходила из города на Марсово поле, то ли наоборот. По ней с тяжким топотом, вздымая пыль, в колонну по четыре шагали легионеры при полном вооружении.

— Со смотра идут, — сказал Валерий. — Каждый день смотры проводят. Перед походом. Цезарь-то собирается в Египет плыть. Всё за Помпеем гоняется.

Мы остановились, пропуская местных воинов, и стали их внимательно разглядывать.

Легионеры были облачены в панцири из кусков кожи с прикреплёнными прямоугольными металлическими пластинами, выгнутыми по торсу. Панцири были короткими — всего лишь по пояс, и из-под них дурацкими юбочками торчали туники рыжего цвета из грубой шерсти. По низу панцири стягивались широкими кожаными поясами. К поясам спереди были приделаны длинные унизанные металлическими бляхами ремни, которые монотонно болтались, производя унылый звон.

Начищенные до блеска шлемы вовсе не были надеты на головы, а висели на перевязи спереди на груди.

Обуты легионеры были в грубые невысокие сапоги на ременной шнуровке, не имевшие носов.

Каждый легионер вооружён был одинаково. На левую руку надет был прямоугольный выгнутый по горизонтали щит, в правой руке зажато было короткое копьё с длинным тонким наконечником в виде иглы. Вооружение дополнял висевший па перевязи через плечо в обтянутых красной кожей ножнах короткий меч.