Римские вакации - [14]
Раздался оглушительный грохот выстрелов, перед толпой агрессоров всплеснулись фонтанчики пыли, со свистом разлетелись куски расколотых пулями камней.
Разбойники на миг остолбенели, застыв в нелепых позах как в конце пьесы Гоголя "Ревизор". Первым опомнился главарь. Он сдавленно охнул, выронил кошель, сиганул прямо с места вертикально вверх, в воздухе повернулся кругом и в стремительном темпе задал дёру. Его соратники, вопя, стеная и роняя дубинки, прыснули следом.
— Эй, меч отдай! — заорал Лёлик, но было уже поздно: лиходеи мощным галопом слетели с дороги, врезались в кустарник и, оставляя за собой образцовую просеку, умчалась в неизвестном направлении.
— А!? Как я их!… — гордо рявкнул Лёлик и, пригнувшись, боевито помолотил воздух кулаками.
От случившегося грохота мулы шарахнулись в разные стороны; мул под поклажей запутался в упряжи, и, зычно заревев, повалился на бок. Другой из-за габаритов наездника особой прытью блеснуть не смог и, подёргавшись, остановился.
Небрежно помахивая шмайссером, Серёга вихляющей походкою подошёл к мелко дрожавшему толстяку и резким движением надвинул кепочку на самые нехорошо заблестевшие глаза, отчего толстяк панически зажмурился и так стиснул жирными коленками бока мулу, что тот задышал с сипением как бронхитик.
Серёга оглядел толстяка внимательно, двинул дулом автомата ему в живот и противным голосом потомственного дворового хулигана прогнусавил:
— Ну, и кто ты есть?
Толстяк дёрнулся и, вжав голову в плечи, промямлил:
— Тит Марций Эмилиан буду… Всадник…
Серёга на такое утверждение ответил хохотом, а Раис не на шутку возмутился:
— Ну ничего себе всадник! Залез на осла какого-то, а туда же — всадник!…
Лёлик хмыкнул и заявил:
— Всадником здесь называют не того, кто на коне ездит. Это у них тут типа местного сословия. Типа римский боярин. А название сие пошло с давних времен, когда ещё римляне общиной жили. Тогда в случае войны всей толпой в поход шли. И только богатые могли себе позволить на своём коне отправляться. Вот оттуда и пошло — всадники.
— Ага, — рассеянно пробормотал Серёга.
Тем временем Джон с Бобой, пыхтя тщательно, помогли подняться вьючной животине, лежавшей на дороге и дрыгавшей поочередно ушами и ногами.
Мы все отвлеклись на это мероприятие. Толстяк, воспользовавшись моментом, осторожно слез с мула и, крадучись, стал передвигаться к лесу.
— А ну, стой! — рявкнул Раис, узревший сию ретираду.
Толстяк дико взвизгнул, одним прыжком вломился в кустарник и был таков.
— Вот и хорошо! Теперь всё барахло наше, — жизнерадостно сказал Лёлик и пошёл подбирать утерянный главарем кошель.
Мы незамедлительно принялись потрошить поклажу. Среди мешков, набитых чем-то мягким, имелась грубовато сплетённая из ивовых прутьев корзина с крышкою, заинтриговавшая вкусными запахами. Рядом был приторочен объёмистый кожаный бурдюк.
Джон наудачу распорол один из мешков: там были какие-то одежды. Серёга, не долго раздумывая, хватанул штык-ножом по верёвкам, крепящим бурдюк, схватил его и потряс, внимательно прислушиваясь к приятному бултыханию. Затем он сноровисто данную емкость развязал, хлебнул смачно и воскликнул:
— Мужики, живём! У них тут винцо!
Мы начали по очереди пробовать. Вино было из разряда красных сухих, но с медовым привкусом.
Тем временем Лёлик, повесивший приобретённый кошель себе на шею, откинул крышку на корзине, заглянул в неё с интересом, затем засунул туда аж обе руки воровато по локоть, пошуровал шустро, достал чего-то, запихал молниеносно в рот и стал торопливо жевать. Но несмотря на то, что внимание наше было привлечено к бурдюку, так просто это ему не сошло — бдительный Раис решительно отпихнул обжору и, загородив корзину спиной, заорал:
— Это что же делается?! Это как же понимать?! Да что ж это такое?! — возмущение его было столь горьким и неподдельным, что Лёлик испуганно подавился и закашлялся, побагровевши физиономией.
Откашлявшись, он скромно потупился и пробормотал:
— И вовсе ничего!… Я же просто проверить хотел — вдруг пересолили.
— Ну и как? — насторожился Раис.
— Да я ещё не распробовал, — заявил Лёлик и попытался вновь лезть в корзину, но теперь уже отпор ему дан был усилиями совместными.
Заинтересовавшую нас поклажу перетащили поближе к роднику, на зелёную травку, изумрудной шёрсткой покрывавшую уютный пригорок. Корзина рогом изобилия не показалась, но, тем не менее, имелось в ней с десяток не очень свежих пшеничных лепёшек, солидный катыш белого мягкого сыра, два огромных багровых граната; в чистый плат завёрнута была пара жареных цыплят.
Провизию живописно расположили на траве, Серёга пустил бурдюк по кругу. Начало трапезы как-то очень быстро перешло в её завершение: Раис запихал в алчный рот последний кусок лепёшки, Серёга с сожалением отшвырнул опустевший бурдюк, Лёлик, сладко причмокивая, употребил завалявшуюся гранатовую косточку, после чего на всякий случай пожевал кожуру, оказавшуюся бессовестно несъедобной, отчего и выплюнутой с гадливостью. После этого осталось лишь привольно развалиться на траве и сонно смотреть в наливавшееся глубокой синевой италийское небо, под которым мы находились вопреки всякому здравому смыслу образца двадцать первого века.
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Земля сошла со своей орбиты и постепенно превратилась в оледеневший белый шар. Последняя надежда человечества легла на плечи десяти мужчин-космонавтов и десяти генетически модифицированных девушек Тацит. Успеют ли они отыскать подходящую для переселения планету и спасти умирающую людскую цивилизацию? Какие испытания им придется пройти в полете длиною в несколько десятков лет? Ответы вы узнаете в фантастическом рассказе "Тацита".
В 2221 году учёные доказывают, что во время Большого взрыва у Вселенной появился её близнец. Выпускники Спецшколы космонавтов отправляются в исследовательский полёт к братской планете. О подготовке космонавтов, их преодолении и поиске себя, открытиях и ошибках будущего, в том числе лингвистических, предельно честно рассказывает один из участников той самой экспедиции.