Римская Галлия - [61]
Но не следует терять из вида, что городские общины, которые мы только что перечислили, занимали лишь незначительную часть поверхности Галлии. Все остальные образовались на месте старых галльских племен. Между тем ни одно из этих племен, в момент присоединения к империи, не получило муниципального устройства от императорского правительства.
Одни из них были названы свободными и союзными, что означало, по меньшей мере, что они не приняли от Рима никакого закона. Другие сделались dediticii, и это означало, что законы их не были официально признаны Римом. И в том и в другом случаях ясно, что центральному имперскому правительству не приходилось организовывать эти племена. Поэтому источника происхождения муниципального строя в Галлии, по крайней мере в значительнейшей части страны, надобно искать, всего вероятнее, в обычаях и социальной традиции древней Галлии, видоизмененных, как кажется, примером римских колоний.
Мы убедились в самом деле, что в Галлии до римского завоевания господствовал политический порядок, в котором каждый народец являлся самостоятельным государством, обладавшим независимостью и отдельным управлением. Ничего из этого не было разрушено завоеванием. Рим всегда остерегался отнимать y народов, которых подчинил, ту организацию, какую они себе сами выработали. Он не лишал их также вполне свободы. Полтора века после завоевания Галлии в ней еще оставалось четыре народца, именовавшихся не подданными, a союзниками Рима: это были ремы, лингоны эдуи и карнуты[683]. Другие, числом десять, были еще «свободными»: нервии, суэссионы, ульманеты, левки, тревиры, мельды, сегузиавы, сантоны, битуриги и туроны[684]. Надписи показывают, что эти общины дорожили своим званием союзных и свободных[685]. С другой стороны, до нас дошло письмо, написанное римским сенатом курии Трира в III веке, и оно начинается так: «Вы были прежде всегда и теперь остаетесь свободным народом»[686].
Не следует ни преувеличивать, ни ослаблять значения этих титулов. Конечно, они не могли определять независимости указанных народцев от Рима и императора, но они обнаруживают, что каждый из них сохранял собственные законы, свою юрисдикцию и магистратуры. Им необходимо было, правда, повиноваться приказаниям императора, представленного его легатом; они должны были платить налоги, поставлять военную силу, но, раз эти обязанности были выполнены, народец, который награжден был именем свободного или союзного, уже более не чувствовал власти центрального правительства: акты его внутренней жизни оставались свободны[687].
До нас сохранились некоторые следы муниципальной жизни городских общин Галлии в первые два века. Здесь можно констатировать прежде всего следующее: историки никогда не указывают, чтобы в их стенах расположены были римские гарнизоны. Тацит изображает, как общинные власти эдуев сами производили набор войска и сами же заботились о подавлении мятежа сельского населения[688]. В другом месте он же рассказывает, как община ремов рассылала послов по другим галльским народцам и созывала в свои стены съезд представителей Галлии[689]. Историк не прибавляет, что такое важное действие превышало права муниципальной общины. Факты подобного рода предполагают сохранение в них довольно самостоятельной политической организации и некоторую привычку к практике свободы.
Что касается остальных народцев Галлии, которые не обладали ни привилегиею свободы, ни правами союзности, то никто из историков не дает нам сведений об условиях их социального быта. Однако невозможно не заметить двух черт. Во-первых, Тацит, говоря об общинах Галлии, никогда не разделяет их на две категории; во-вторых, надписи, исходящие от тех из них, которые не считались свободными, во всех отношениях походят на те, которые принадлежат городам, носившим этот титул; как и в этих последних, в них обнаруживаются местные магистратуры и муниципальные декреты. Кроме того, послы от шестидесяти общин Галлии фигурировали все на совершенно равных правах в празднестве при храме Августа и в собраниях, которые за ним следовали. Ничто, стало быть, не дает основания думать, что племена, которым недоставало звания союзных и свободных, подверглись значительно более суровой участи, чем те, которым дарованы были эти звания.
Внутренний строй этих последних галльских городских общин знаком нам гораздо менее, чем организация основанных там римских колоний, о которых мы сейчас говорили. Надписи здесь менее обильны, и показания последних менее определенны. Так как мы не находим ни одного признака того, чтобы Рим дал им муниципальное устройство, мы можем допустить, что они сначала сохранили ту форму управления, какая у них сложилась до завоевания. В ней произошли лишь некоторые естественно необходимые изменения. Ввиду того, что демократические группы в галльских народцах всегда оказывались враждебны римлянам, весьма вероятно, что демократические учреждения, поскольку таковые раньше существовали, должны были исчезнуть. Повсюду власть попала в руки сенатов, то есть аристократических корпораций. Затем, по мере того как галлы сами отделились от друидизма и усвоили веру в римских богов, друиды исчезли из общинных советов и были замены понтифексами и фламинами новой религии.
