Римская Галлия - [19]
Таким образом, галлы не видели в римлянах врагов своего племени. Сознание расового различия являлось тогда лишь очень неопределенным чувством, которое не возбуждало в сердцах людей ни любви, ни ненависти. Посмотрим, каков был состав Цезаревой армии, и поищем, если возможно, какая кровь текла в жилах его воинов: мы найдем среди них гораздо меньше римлян, чем галлов. Шесть легионов, которые он навербовал в силу своей проконсульской власти, могли быть набраны им только в его провинции, то есть в Цизальпинской и Нарбоннской Галлиях[197]. Все вспомогательные когорты, которые удваивали численность его легионов, вышли из тех же областей. Он сам сохранил память о двух вождях аллоброгов, «которые оказали ему весьма важные услуги во время войны в Галлии»[198]. Легат Цезаря Гиртий открыто признает, что он выдержал трудности войны благодаря содействию вспомогательных отрядов, которые доставляла ему его провинция[199]. Даже собственная Галлия, то есть страна, которую он завоевал, поставляла ему много вооруженных людей, особенно всадников. Мы видим в его войске группы тревиров, атребатов, сенонов, эдуев[200]. Он воевал против германцев с галльской конницей; во время экспедиции в Британию он взял с собою 4000 галльских всадников[201]. Пиктоны и сантоны снабдили его кораблями[202]. Один раз эдуи отдали ему даже всю свою конницу и еще 1000 пехотинцев[203].
С другой стороны, сами галлы не составляли цельного народа: национальное единство также отсутствовало y них, как и политическое. Они не обладали системою таких учреждений, не выработали в себе такого общественного настроения, которым была бы присуща сила сплотить их в крепкое тело. Их было около шестидесяти племен, которых не связывали вместе ни федеративный союз, ни общая верховная власть, ни даже ясно сознанное понятие об общей родине. Единственная форма патриотизма, которая была им доступна, выражалась в привязанности лица к маленькому государству, часть которого оно составляло. A такой местный патриотизм, являвшийся в то же время ненавистью к соседу, мог иногда наталкивать на сближение с чужеземцем. Около одного века эдуи были союзниками римлян, между тем как арверны и секваны призывали на помощь себе германцев[204].
Даже внутри каждого отдельного народца замечалось разделение умов. С одной стороны, выдвигалась в их среде группа, составлявшаяся из членов высших классов, которая обнаруживала предпочтение к республиканским порядкам и силилась их охранять. С другой стороны, простой народ обыкновенно действовал заодно с могущественными главарями клиентских союзов и своими силами оказывал поддержку их попыткам захватить единовластие в свою пользу. Такие раздоры занимали большое место в существовании всего населения[205]; интересы, стремления, честолюбия, верность – все это подчинялось видам лица или партии, a не служило отечеству. Нет сомнения, что каждый рассматривал вмешательство иноземцев в дела страны лишь с точки зрения пользы или вреда, которые оно могло причинить его сторонникам. Так всегда бывает во всяком обществе, страдающем от внутренних междоусобий.
Действительно, из самых рассказов Цезаря видно, что римский военачальник с первого же дня стал находить себе союзников в Галлии. И далее он никогда не чувствовал в них недостатка. Несколько народцев неизменно оставались преданными ему: таковы были, например, ремы, лингоны и, если выключить один очень короткий промежуток времени, эдуи[206].
Даже среди тех племен, которые особенно жестоко боролись с Цезарем, всегда отыскивалось несколько лиц, остававшихся упорно привязанными к нему. Можно назвать в подтверждение Эпаснакта из арвернов, Дурация из пиктонов, Вертика из нервиев, Цингеторикса из тревиров[207]. Другие, начав с союзных отношений к римлянам, присоединялись к врагам Цезаря лишь после того, как долго действовали в качестве его друзей[208]. Римский историк никогда не говорит, что его галльские союзники были продавшиеся люди. Цезарю незачем было их подкупать: их рвение проявлялось добровольно. И он вовсе не относится к ним с презрением; напротив, все, что он о них сообщает, вызывает представление о честных людях, пользовавшихся уважением и почетом даже y их соплеменников. Должны ли мы думать, что эти люди были изменниками? Может быть, они заслуживали такого наименования по идеям нашего века, но они не были предателями по взглядам их современников. Во всяком случае здесь не открывается сознательной измены родине. Те, кто сражался с римлянами, и те, кто им служил, одинаково считали себя, может быть, патриотами; они только в противоположном смысле понимали интересы Галлии.
Отдельные личности в Галлии стояли за или против Рима, смотря по тому, в пользу какого рода государственных порядков склонялись их симпатии. Цезарь довольно ясно указывает, каковы его друзья и каковы противники. Он видит всегда враждебными себе людей, которые, «будучи достаточно могуществены, чтобы набрать на свои средства войско, склонны к захвату монархической власти и хорошо знают, что представитель римского правительства помешает им достигнуть этой цели»
Книга известного французского историка Фюстеля де Куланжа посвящена истории древних цивилизаций. Свое исследование автор начинает с изучения религии древних. По его мнению, «верования о душе и смерти» лежат в основе всех обычаев, обрядов, самого образа жизни древнего человека. Анализируя взаимоотношения между религией, законами и общественными институтами, Куланж пришел к выводу, что все более или менее значительные изменения в общественной жизни Греции и Рима были обусловлены изменениями, происходящими в сфере религиозных верований.
Этнограф и историк Дмитрий Оттович Шеппинг (1823–1895) проводил фундаментальные для своего времени сравнительные исследования славянских мифов с другими индоевропейскими мифологиями, прежде всего балтской, пытался проследить этапы развития славянской мифологии, глубинные взаимосвязи между языком, бытом и художественным творчеством славянских народностей, выявить и осмыслить специфику славянских мифологических представлений.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Книга выдающегося российского историка Античности Владислава Петровича Бузескула (1858—1931), впервые изданная в 1909 г., может быть названа одним из самых серьезных исследований политической истории Афинской республики на русском языке. Несмотря на более чем вековой возраст, труд Бузескула не потерял своей научной ценности. Полнота фактов, безупречность научных суждений и хорошее литературное изложение делают книгу увлекательной и доступной для широкого круга читателей.
Книга представляет собой первую часть классического труда академика Василия Васильевича Латышева (1855–1921) «Очерк греческих древностей» (публикуется с незначительными сокращениями). Древности греческого народа – это часть истории Греции, относящаяся к общественному и частному быту древних греков. В работе подробно рассматривается политическое, финансовое, юридическое и административное устройство Эллады на примере преимущественно Спарты и Афин. Читатель узнает, как была устроена афинская демократия, как функционировали суды, как воспитывались юные спартанцы и о многих других нюансах повседневной жизни эллинов.
Исход Второй Пунической войны навсегда изменил Античный мир, а значит, и пути развития нашей цивилизации. Этот конфликт интересен тем, что впервые боевые действия развернулись одновременно на нескольких фронтах, на огромной территории – в Италии, Испании и на Сицилии. На поле сражения сошлись два лучших полководца эпохи – карфагенянин Ганнибал и римлянин Сципион Африканский. Но о них написано немало книг. В данной работе представлены военные биографии других полководцев Второй Пунической войны: неоднозначного военачальника Гая Фламиния, чей образ римские историки изрядно очернили, Марка Клавдия Марцелла, который взятием Сиракуз ликвидировал фронт на Сицилии, и Гасдрубала, незаслуженно оказавшегося в тени его старшего брата – Ганнибала.
Первой Пунической войне суждено было навсегда остаться в тени второй войны Рима с Карфагеном. Морские битвы при Милах и Экноме, грандиозные сражения на суше при Панорме и Баграде оказались забыты на фоне блестящих побед Ганнибала при Треббии, Тразименском озере и Каннах. Несмотря на это, Первая Пуническая была одним из самых масштабных военных противостояний Древнего мира, которое продолжалось двадцать три года. Недаром древнегреческий историк II века до н. э. Полибий говорит ясно и недвусмысленно: именно Первая Пуническая является наиболее показательной войной между двумя сверхдержавами Античности. Боевые действия этой войны развернулись в Сицилии и Африке.