Римляне - [13]

Андрей Николаевич. На Капри.

Максим. Или на Капри - все равно. Главное - поймать момент. Не продешевить, но и не задрать, не переторговаться... И продаваться не сразу, целиком, а по частям, с перспективой.

Андрей Николаевич (без иронии). Тоже искусство.

Максим. Искусство? Да, но - другое. И в нем тоже есть свои гении и бездари... А есть игроки. Ведь бизнес - игра.

Андрей Николаевич. Виктор - игрок?..

Максим. И еще какой!.. Мне рассказывали о его композициях: инсталляции с вертолетами, вагонами противогазов для Кувейта, валютными счетами, подержанными иномарками, верфью деревянного кораблестроения - и это все помимо казаков, авангарда, паломнических круизов по монастырям Европы и чуть ли не переправки ближневосточных беженцев в Скандинавию на частных яхтах...

Андрей Николаевич (ироническое восхищение). Флибустьер!.. Конкистадор!..

Максим. Я не уверен в абсолютной достоверности этой легенды, но какая-то часть правды в этих сплетнях наверняка есть.

Андрей Николаевич. Смутные времена. Все возможно. Интересное время...

Наполняет рюмку коньяком, выпивает.

Максим (взрываясь). Совсем сдурел?! Опять тебя среди ночи откачивать?..

Андрей Николаевич. Лучше уж от водки помереть, чем от скуки.

Максим (сердито). Идем лучше в сарай, посмотрим инструменты!.. (Себе под нос, ворчливо, по-испански.) Дурак старый! (Идет к двери.) Андрей Николаевич (идет за ним,). Как ты сказал? (По-испански.) Дурак?.. Старый дурак?.. (Хохочет, продолжает.) Однажды Мюллер и Борман решили выяснить, на кого работает Штирлиц. Борман, зная, что в момент сильного потрясения человек может заговорить на родном языке, вызвал Штирлица к себе и велел Мюллеру встать за дверью. И вот когда Штирлиц переступил порог кабинета...

Уходят.

Некоторое время на веранде пусто. Тишина нарушается лишь какими-то отдельными бытовыми звуками: звоном посуды, игрой в мяч на соседнем участке, собачьим лаем. Издалека нарастает тарахтение мотора, оно приближается, глохнет, и вслед за этим из сада на галерею неторопливой усталой походкой поднимается человек в черной широкополой шляпе, темных круглых очках и светлом плаще, один рукав которого перехвачен черной лентой чуть выше локтя. Остановившись перед приоткрытой дверью на веранду, он тихо стучит по дверному косяку костяшками пальцев, но не получив на стук никакого ответа, переступает порог и снимает шляпу, открывая густые черные волосы с сильной проседью. Осматривается, покачивает головой как бы в такт каким-то своим мыслям, вешает шляпу на гвоздь, торчащий из оконной рамы. Замечает кипящий самовар, подходит, привычным движением выдергивает вилку из розетки. Берет недопитую бутылку коньяка, смотрит на этикетку, наливает полрюмки, отпивает глоток, смакует, покачивает головой, как бы удивляясь тому, что содержание бутылки соответствует тому, что заявлено на этикетке. Продолжает осматриваться, неторопливо скользя взглядом по стенам, по поверхности стола.

Из холла входит Татьяна.

При виде гостя молча останавливается на пороге.

Он спиной чувствует ее появление, но не оборачивается.

Смотрит в сад, смакует коньяк.

Татьяна (нерешительно, полувопросительно). Вик?..

Виктор (не оборачиваясь). Он самый.

Татьяна (осваиваясь с ситуацией). Интересно...

Виктор (резко обернувшись). Что... интересно?..

Татьяна (смотрит на него, говорит неторопливо). Не было, не было вдруг явился!.. (Усмехается.) Мог бы хоть позвонить для приличия.

Виктор. Я звонил. Не дозвонился - короткие гудки...

Татьяна. Странно...

Виктор. Только что, с кладбища - не веришь?.. (Достает из внутреннего кармана плаща маленький радиотелефон, протягивает Татьяне.) Можешь сама убедиться...

Татьяна. Я не умею им пользоваться.

Виктор (делает шаг к ней). Ничего сложного... (Показывает.) Нажимаешь восьмерку, потом код и номер... (Набирает номер, подносит трубку к уху.) Вот... опять гудки... (Передает ей трубку.) Татьяна (слушает). Да, действительно... (Возвращает ему трубку.) Совсем забыла:

у нас отключили телефон.

Виктор. За что?

Татьяна. Международные...

Виктор. Европа?.. Америка?..

Татьяна. Германия.

Виктор. Все равно дорого.

Пауза.

Виктор (отпивает глоток коньяка). А ведь и в самом деле "Сократос"! В натуре!..

(Негромко смеется, закашливается.) Татьяна. Я в этом не разбираюсь.

Виктор. Тебе легче.

Татьяна. В каком смысле?

Виктор (уклончиво). Да это я так, вообще...

Пауза.

Татьяна. А ты... откуда?

Виктор. Сейчас?

Татьяна. Естественно, сейчас...

Виктор. От Кости. С кладбища, с похорон... У нас в деревне так говорили: к кому?

- к Марфе... от кого? - от Марфы. Как о живом человеке.

Татьяна. Странно, а я тебя там не видела.

Виктор. Я опоздал... Вся эта возня: венок, ленты... Поздно заказали.

Татьяна. А кто заказывал?

Виктор. Географическое общество.

Татьяна. Понятно.

Пауза.

Виктор. Сейчас серьезные люди себе все заранее обеспечивают: гроб, участок, венок...

Татьяна. И на похороны не опаздывают?..

Виктор. Всякое бывает: найдут человека где-нибудь на свалке через полгодика, ну и укладывают в гроб что осталось... А гробы нынче дорогие: три тысячи, пять тысяч...

Татьяна. Долларов?

Виктор. Естественно, не рублей... (Короткая пауза.) А бывает, что и вообще не находят... Машина сгоревшая, дом - а тела нет. Исчезло. Улетучилось... Так оно вроде иногда и лучше... Для семьи. Ведь остаются без копейки - хоть на панель!..