Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима - [78]

Аррий, несомненно, должен был рассчитывать во второй день на новую атаку рабов и ночью принял все необходимые приготовления к ней. Сообщение о том, что в лагере вместо бойцов хозяйничают пьяницы, показалось ему невероятной удачей. Лучшей возможности расквитаться с бандитами за вчерашнее поражение и представить себе было невозможно!

Необузданная радость царила на трапезе 10 000 рабов, когда римские войска неожиданно напали на лагерь. Никто из восставших Крикса и не думал о враге, неожиданное нападение которого произвело среди них совершенное замешательство. Да и сам Крикс опомнился слишком поздно: призвать соратников к организованному сопротивлению было уже невозможно. Объятые ужасом и отчаянием, они обратились в бегство. Однако большая их часть недалеко ушла — в кровавой резне погибло две трети кельто-германской армии. Во время разгрома у Еарганской горы весной 72 г. до н. э. пал и сам Крикс.

Когда одни античные авторы, Плутарх например, называют победителем консула ГЬллия, а другие (Ливии) — Аррия, то это всего лишь кажущееся противоречие. Объясняется оно тем, что пропретор являлся подчиненным консула и его победа относилась на счет начальника.

Большая часть из спасшихся от римских мечей галлов и германцев бежала на север, к Спартаку. Принесенное ими ужасное известие о чудовищном разгроме у Гарганской горы лишь укрепило Спартака в убеждении и далее следовать своему плану, направленному на то, чтобы вывести рабов через Альпы на родину. Те же, кто слишком долго верил в собственную мощь и непобедимость и потому сомневался в правильности решения вождя, теперь последовали за ним тем решительнее, чем более убедительными показались им его аргументы после потрясения, вызванного гибелью товарищей.

Погребальное жертвоприношение в честь Крикса

Осторожно двигаясь на север, Спартак прошел почти весь Самний, не встречая никакого сопротивления. Но положение опасно обострилось на подходе к границе Этрурии.

Пока две римские армии под командованием консула Геллия и пропретора Аррия преследовали отколовшуюся часть рабов во главе с Криксом, консул Лентул со своими легионами занимал выжидательную позицию. Разгадав по направлению движения фракийца его планы, он решил перерезать ему путь и помешать повстанцам уйти из Италии. Но Лентул не нападал, а двигался все время впереди рабов в том же направлении, с тем чтобы выиграть время до подхода войск разгромившего Крикса Геллия и вместе с ним взять рабов в клещи.

План консулов был близок к реализации: сразу же после разгрома галло-германского отряда победоносное войско пропретора Аррия воссоединилось с легионами консула Геллия, после чего началось преследование Спартака. Как только Лентул узнал, что руки его коллеги свободны и тот поджимает повстанцев с тыла, он занял перевалы, через которые вел путь Спартака в Альпы. Римские солдаты, воодушевленные победой у Гарганской горы, считали разгром мятежников неминуемым.

Но Спартак тут же распознал опасность ведения войны на два фронта. Если бы он стал ждать, пока римляне окружат его полностью и набросятся со всех сторон сразу, то он дождался бы только одного — последней в своей жизни битвы. Чтобы избежать этого, он должен был упредить противника.

Более мощная армия консула Геллия, собиравшегося напасть на восставших с тыла, была уже недалеко, когда Спартак, подстегиваемый мужеством и отчаянием, принял решение разбить римские армии поочередно.

Первым его противником стал консул Лентул, двумя своими легионами преграждавший ему путь на север. И хотя позиции римлян, закрепившихся на перевалах, были более сильными, Спартак во главе своих войск нанес удар именно по ним, с тем чтобы расчистить дорогу к свободе.

Перед тем рабы все время выходили победителями из стычек с римским арьергардом и распалили легионеров настолько, что те только и ждали решающего сражения. Возможно, что именно это стремление к быстрейшему свершению мести, соединенное с личным тщеславием Лентула и его уверенностью в победе, заставило его преждевременно спуститься в долину для того, чтобы стереть мятежников с лица земли. Ослепленный собственным превосходством в силах, он считал, что сможет справиться с этой задачей один, еще до подхода его коллеги Геллия. Однако заносчивость Лентула обошлась ему слишком дорого, ибо стертыми с лица земли оказались не рабы, а римляне.

Едва обратив противника в бегство, Спартак поспешил на помощь своему оставленному в лагере отряду, который должен был сдерживать наступавшего с юга противника до тех пор, пока основная часть войска не освободит перевалы, ведущие на север. И он прибыл вовремя, как раз в тот момент, когда консул Геллий начал осаду лагеря. Окрыленные блестящей победой над легионами консула Лентула, повстанцы бросились в бой с удвоенными силами, и, несмотря на преимущество в вооружении, свежие римские легионы не смогли противостоять им, к тому же и консул Лентул был разбит и не смог оттянуть на себя часть войска Спартака. Наконец боевые порядки и второй консульской армии начали распадаться, и вот уже настал момент, когда солдатам Геллия не оставалось ничего другого, как искать спасения в бегстве. Рабы же захватили множество пленных и столь необходимое для них вооружение.