Римляне и варвары. Падение Западной империи - [24]

. Какие отношения были между варваром-consors и теми варварами, которые также жили в поместье, но не были consortes? Безусловно, права собственности на «варварскую» часть поместья передавались римлянами одному варвару-солуогу, а не целой группе варваров, живших в этом поместье⁵⁵. Таким образом, можно предположить (хотя вопрос этот не вполне ясен), что варвары-поселенцы жили на земле, принадлежавшей одному из их вождей. Скажем, бургундские кланы еще существовали как таковые в начале VI века, и в одном из бургундских законов упоминается, что члены клана, или faramanni, как их называли, все жили в одном поместье. Правда, faramanni лишь однажды упоминаются в кодексе законов бургундов, однако это не означает, что родство не имело большого значения. Скорее, это означает, что авторы кодекса не хотели это открыто признавать. Если родство не имело значения, тогда зачем законодатели вообще о нем упоминают, пусть даже один-единственный раз⁵⁶? Поэтому многие исследователи убедительно доказывают, что бургундские вожди поселяли родственников в качестве арендаторов в своих новых савойских поместьях⁵⁷. Что касается везеготов, то мы не располагаем свидетельствами о том, что в 418 году родство все еще имело для них большое значение, поэтому вполне возможно, что рядовые поселенцы, жившие на землях везеготской знати, были связаны не кровным родством, а чем-то другим. Кроме того, они, как и бургунды, могли быть арендаторами вождей-землевладельцев⁵⁸. Возможно, конечно, что вождь содержал своих «товарищей» (comités) за свой счет или он распределял между ними доходы с земельных участков четырех или пяти колонов⁵⁹; во всяком случае, он вполне мог себе позволить наделить их землей⁶⁰. Более того, король мог наградить своих приближенных, передав им часть римских владений, которые теперь ему принадлежали⁶¹. Но в основной своей массе варвары-поселенцы, как представляется, стали арендаторами у своих собственных вождей. Везеготская и бургундская знать, как и их римские партнеры, стала теперь землевладельческой аристократией, и их связь с бывшими родственниками приобрела экономический характер.

Так Констанций и Аэций одним махом разрешили сразу четыре проблемы. Они превратили враждебно настроенных кочевников в оседлых и в целом довольных своим положением земледельцев. В качестве союзни-ков-федератов они жили по своим собственным законам и под управлением своих вождей, но при этом обязаны были оказывать военную помощь императору по его призыву. Они не могли иметь никакой власти над римлянами, жившими среди них. Во-вторых, римские власти разорвали возможный союз между захватчиками-варварами и недовольными из местных крестьян. Хотя многие римляне по-прежнему бежали на «свободу» в везеготское королевство в Аквитании⁶², везеготские землевладельцы вряд ли стали бы теперь поддерживать крестьянские мятежи. В-третьих, римское правительство получило эффективную военную силу, которая могла защитить южную Галлию от восстаний рабов и их союзников в Арморике и в других местах. В начале V века эти восстания наносили Риму огромный ущерб. И наконец, если наша гипотеза верна, то сами варвары оказались разобщенными. Интересы знати разошлись с интересами их соплеменников. Вожди, которые были людьми, ведущими народ за собой, теперь стали землевладельцами, чей образ жизни будет все больше отличаться от образа жизни их племени. Их взаимоотношения с соплеменниками больше не были взаимоотношениями родственника с родственником или соплеменника с соплеменником, теперь это были взаимоотношения землевладельца и арендатора. Таким образом, поселившись в качестве партнеров на римских землях в Аквитании, везеготские вожди тем самым воплотили в жизнь мечты Атаульфа. Атаульф считал, что для достижения целей ему необходимо договориться с Римом. У его преемников цели были те же, и после 418 года они смогли проводить в жизнь законы, не советуясь со своими соплеменниками. Позже мы подробно поговорим о том, как они это делали, о созданном ими государственном аппарате. Однако вопрос, который мучил везеготское общество начиная с 378 года, а именно вопрос взаимоотношений с Римом, так и не был решен. Если большинство вождей и пришли к компромиссу с Империей, то о народе этого сказать было нельзя.

4. От Теодориха до Евриха

В 418 году Констанций столкнулся с одной неожиданной проблемой. Как только договор с везеготами был подписан и началось распределение земли в Аквитании, Валия умер. Политика Валии к концу его правления свидетельствовала о том, что он будет послушным орудием в руках римлян, поэтому смерть его наверняка была для Констанция жестоким ударом. К тому же он, вероятно, почти ничего не знал о преемнике Валии, Теодорихе. Теодорих I царствовал целых тридцать три года (418-451), и сам факт его долголетнего правления говорит о том, что он умел лавировать между обеими частями народа: так, с одной стороны, он был достаточно враждебен к Риму, чтобы не разделить участи Атаульфа и Сегери-ха; с другой стороны, ему удалось умиротворять везеготскую знать и упрочить ее положение как земледельческой аристократии и правящего класса. То, что мы знаем о его деятельности, говорит о том, что к Риму он относился с избирательной и осторожной враждебностью.