Рима отвечает на вопросы - [58]
Течет время и в песочных часах. Вернее, не само время течет, а песок, которым его тут измеряют. Идея песочных часов дошла до нас из глубины веков, причем сами часы тоже дожили до наших дней. И вовсе не как музейная редкость, а как действующие и не собирающиеся уходить в отставку часы. Придешь в поликлинику — они тут как тут. Один над другим примостились два стеклянных, соединенных узким перешейком круглых или продолговатых пузырька в деревянной или пластмассовой рамочке. В нижнем — мелкий-мелкий песочек. Медсестра переворачивает склянку полным пузырьком вверх, и отсчет времени начинается. Песочный ручеек иссяк — значит, прошло ровно 3 минуты. Если склянки побольше, то и песок пересыпается подольше — 5 или 10 минут, а то и все полчаса. Казалось бы, подумаешь, какая-то склянка, а вот на тебе — довольно точно измеряет время. Чтобы были поточнее, когда-то в песочные часы вместо мелкого-премелкого песка насыпали мраморные опилки.
Кстати, первыми стали применять песочные часы моряки. А поскольку эти часы, как известно,— стекляшка с песком, то с той поры на кораблях всего мира моряки измеряют время не часами, а именно «стклянками» (теперь, правда, говорят без «т» — «склянками»). Каждые полчаса корабельный колокол — рында отбивает очередную склянку.
А вот потрескивающие часы до наших дней не дошли. Ну кому нынче придет в голову узнавать время по горящей свечке! А свечка — это, между прочим, и есть потрескивающие часы. Ведь пропитанный жиром стеарина фитиль иногда чуть слышно потрескивает. Говорите, непонятно, как узнавать время по таким странным часам? Да очень просто. Свечка была сверху донизу разрисована, как зебра, черно-белыми полосками. Воск от жара тает — вместе с ним тают и полоски. Сколько полосок сгорело — столько и «растаяло» часов. Выходит, время не только течет, оно еще и тает, сгорает. Хорошо, если с пользой. А если зря?!
Каждые сутки свечку приходилось менять на новую. Ведь она была разделена как раз на 24 часа, на 24 полоски. Но иной раз надоедало то и дело ставить новые и новые свечки. Вот вместо 365 свечек, предназначенных сменять одна другую в течение круглого года, стали делать одну громадную свечищу, которая, горя не угасая, показывала время все двенадцать месяцев подряд.
Это все не тикающие часы. Но мы-то пользуемся тикающими. У таких, как у любой машины, обязательно имеется двигатель. Иначе кто же станет гонять по кругу стрелки, при этом тикая?
Автомобили бывают с разными двигателями — с бензиновым, дизельным, электрическим, уже мечтают об автомобиле с атомным двигателем. Вот и с часами так. У них тоже бывают разные двигатели. Раскручивается туго заведенная пружина — вот вам пружинный механизм-двигатель. Заставляет вращаться шестеренки часов продолговатая гиря— вот вам гиревой механизм-двигатель. Кончится у тех и у других завод — встанут часы. Надо, пока не поздно, их завести: вновь заставить свернуться улиткой пружину, вновь поднять гирю, опустившуюся на цепочке чуть ли не до пола. А есть часы... Впрочем, это уже отдельный разговор.
ДВА ГОДА — БЕЗ ПОДЗАВОДА!
Говорят, несколько лет назад с одним мальчиком произошла такая история. Подарили ему часики. Сколько он их к уху ни прикладывал — не тикают; сколько ни искал стрелок — не находил; сколько ни старался завести — даже заводной головки не мог обнаружить; как ни хотел на циферблат взглянуть — нет привычного (цифры по кругу)циферблата, хоть плачь.
Это что же, думает, за часы такие мне достались? Издевательство какое-то! От дверной ручки, наверно, и то больше пользы, чем от этих, с позволения сказать, часов! Может, выбросить?
Но когда он глянул на подарок и увидел, как там вместо одной цифры вдруг показалась другая, понял: перед ним настоящие часы, только необычные.
И верно, для тех лет они действительно казались диковинкой, к которой теперь, правда, многие привыкли и перестали считать диковинкой.
И все же не часы — чудо! Пружины не ищи — нет пружины, и маятника нет. А ходят!.. Если обычные часы спешат или отстают за каждые сутки приблизительно на полминуты, что считается очень-очень хорошо, то тут, представьте себе, раз в пятьдесят меньше: торопятся или запаздывают каждые сутки на полсекунды. Это значит — полгода работают, а «врут» всего на минуту.
Год идут часы, второй на исходе, вдруг в один не очень-то прекрасный день останавливаются — не отсчитывают секунд, минут, часов. Хозяин, понятное дело, огорчен: вот, мол, они, хваленые часики,— «вечные да безупречные»! На поверку выходит — никакие они не вечные и не безупречные. Что делать — надо бежать в мастерскую.
Глянул мастер — сперва на часы, потом на расстроенного владельца и говорит:
— Не печалься, мальчик, скорей всего, твои часы в целости и в сохранности.
— В какой же,— возмущается тот,— целости, в какой сохранности, когда несколько дней уже стоят? Может, завод кончился? Тогда непонятно, где винтик, чтобы их заводить.
— Завод у них, говоришь, кончился? Так-так-так... Что ж, пожалуй, в принципе, ты прав. Но... Ладно, сейчас заменим батарейку — и все будет в порядке.
— При чем тут батарейка? — не унимается сердитый клиент.— Я же вам, извините, не фонарик и не транзисторный радиоприемник принес. У меня — ча-сы!
