Рим и Карфаген. Мир тесен для двоих - [14]

Мессана довольно легко попала в руки римлян, но право владеть ею пришлось отстаивать в упорной борьбе. Карфагенского военачальника Ганнона, заботам которого был поручен город мамертинцев, сограждане распяли на кресте, «обвинив его в выдаче кремля по безрассудству и трусости», а сами пытались отвоевать потерянный город. К карфагенянам присоединился Гиерон из Сиракуз. Жернова конфликта завертелись, увеличивая обороты и вовлекая новые и новые силы. Это было начало 1-й Пунической войны.

Воевать римляне умели. Хотя они впервые с мечом вышли за пределы полуострова, двери Януса почти всегда держали распахнутыми. (Двери храма этого бога в мирное время закрывались, а во время войны оставались распахнутыми.)

Приличия ради, Аппий Клавдий отправил послов к Гиерону и карфагенянам с просьбой оставить мамертинцев в покое и не доводить дело до войны – римляне были готовы к войне, но считали нужным оправдаться в любом конфликте, по крайней мере, в собственных глазах. Римляне никогда не бывали виновной стороной: и на этот раз «только после того, как ни одна сторона не вняла ему, Аппий вынужден был отважиться на битву и решил начать нападение с сиракузян. Он вывел войско из лагеря и построил его в боевой порядок; царь сиракузян быстро вышел ему навстречу. После продолжительного жаркого боя Аппий одолел неприятеля и прогнал всех бегущих до самого вала. Сняв доспехи с убитых, он возвратился в Мессану, а Гиерон в страхе за самую власть с наступлением ночи поспешно удалился в Сиракузы.

Узнав на следующий день об отступлении сиракузян, Аппий почувствовал себя смелее и решил напасть на карфагенян немедленно. Солдатам своим он отдал приказ готовиться поскорее и на рассвете выступил в поход. В сражении с неприятелем он многих истребил, а остальных принудил спасаться поспешным бегством в ближайшие города. После этих побед Аппий ходил теперь беспрепятственно по разным направлениям, опустошал поля сиракузян и союзников их, причем никто не выступал против него в открытое поле. Наконец он расположился у самых Сиракуз и начал осаду города» (Полибий).

Римлян перестали мучить сомнения насчет целесообразности сицилийской авантюры, как только пришли известия об успехах Аппия Клавдия. На остров были отправлены оба консула, избранные на следующий год; им вручили всю армию, которая имелась у Рима на то время. Сведения о ее численности мы находим у Полибия: «У римлян всего войска, не считая союзников, 4 римских легиона, которые набираются ежегодно; в каждом из них 4 тысячи пехоты и 300 конных воинов».

Фортуна, эта капризная богиня, продолжала покровительствовать римлянам. По сообщению Евтропия, «жители Тавромения, Катаны и еще более 50 городов» были приняты под покровительство воинственных пришельцев.

Над своей дальнейшей судьбой задумался и дальновидный правитель Сиракуз – Гиерон. После недолгих размышлений он пришел к выводу, «что расчеты римлян на победу более основательны, чем карфагенян», и отправил посольство к консулам с предложением мира и союза. «Римляне согласились на это больше всего из-за продовольствия: они опасались, что при господстве карфагенян на море им будет отрезан подвоз съестных припасов откуда бы то ни было, тем более что и переправившиеся прежде легионы терпели сильную нужду. По условиям договора царь должен был возвратить римлянам пленных без выкупа и сверх того заплатить сто талантов серебра» (Полибий). Так римляне неплохо заработали и приобрели союзника, а владения карфагенян на острове стали совсем ничтожны. Но эти последние крохи они принялись яростно защищать.

Семь месяцев римляне осаждали город Акрагант, и если бы не римские терпение и настойчивость, если бы у карфагенян был другой противник, то город бы выстоял.

Под Акрагантом чаша весов победы часто склонялась то в одну, то в другую сторону. Римляне испытывали недостаток провианта точно так же, как и осажденные. В пору созревания хлеба они разбрелись по полям собирать урожай, причем из-за длительности осады утратили бдительность. Враг решил, что настал удобный момент для вылазки, и это действительно было так.

Часть карфагенян напала на римский лагерь и бродивших в поисках съедобного легионеров, другая часть – на боевое охранение. «Как случалось не раз и прежде, превосходство в дисциплине спасло римлян, ибо смертью наказывается у них каждый, кто покинет свое место или совсем убежит с поста, – сообщает Полибий причину неудачи карфагенян в этой вылазке. – Поэтому и теперь римляне оказали мужественное сопротивление неприятелю, во много раз превосходившему их численностью, и, хотя много потеряли своих, еще больше истребили врагов. Наконец они окружили кольцом тех карфагенян, которые почти уже прорвали валы, часть их истребили, а остальных, тесня и избивая, загнали в город».

Против римского упорства были бессильны и прибывшие из Африки свежие карфагенские войска вместе с самым страшным оружием – слонами. Акрагант пал и был разграблен; в руки римлян попало большое число пленных и множество всякой добычи.

Борьба за море

Рим – морская держава

…Казалось, будто не искусство людей, а дар богов превратил деревья в корабли.