Рихтер и его время. Записки художника - [13]
Итак, шел 1936 год. И едва ли кто-нибудь на хуторе понимал, что начиналось самое тяжелое время XX века. Здесь для этого все были слишком молоды!
Несмотря на бедность, жили весело. Вот и сегодня ждали много гостей. На дворовой плите в бельевом баке пригорает кисель. Он просто не может свариться из-за своего количества. Снизу он подгорает, а сверху едва нагревается. Наконец эту бурду сняли с огня, боясь вконец испортить единственное угощение, если не считать свежего хлеба, закупленного в маленькой пекаренке у остановки трамвая.
Кисель лучше было бы отнести к забору да и вылить. Но… кто вам сказал, что это кисель? Это старинный рецепт… Конечно… Еще Эвелина Ганьская… Ее повар этим славился… А как же!.. Трудно угодить парижанину. Избалован был страшно… Однако… И Пушкин тоже, да и вообще весь юг России… Проездом в Персию, разумеется… Ну в том-то и дело… Ждем-ждем-ждем! Ну, словом, сегодня – прием. Хотя то, что задумано, называется, пожалуй, иначе.
Эту ночь решили провести на холме близ хутора, на голой каменистой площадке, что возвышается над бором. После Гоголя всем захотелось посмотреть, что же это такое в самом деле – ночь на Лысой горе. И что бывает в такую ночь, и чего не бывает.
День уж клонился к вечеру, когда он показался на дороге. На нем были мятая рубашка с галстуком и старые брюки из парусины. Все уже было готово. Холм давно убран. На площадке не осталось ни одной шишки, ни одного сучка. Гора стала действительно лысой. На самом верху уже стоит фисгармония и рядом – странное сооружение – виселица для бутылок. В бутылках вода, налитая в разных количествах. И если по ним слегка ударить чем-то металлическим, ну, ложкой, например, получится стройный звукоряд. Это стеклянные колокола. Аккуратно сложен хворост для костра. Хлеб и пригоревший кисель – тоже здесь. Вот и костюмы. Простыни: старые и поновей, чистые и не совсем – превращены в балахоны и мантии. Когда совсем стемнело и время подошло к полуночи, стали одеваться. Ровно в полночь – началось.
Что же тут было? Да ничего. Ничего особенного. Через пять минут прыжков и криков стало всем скучно. То ли слишком много людей, то ли слишком этого ждали, но разочарование было полным. Играть на фисгармонии не хотелось, киселя – не хотелось, идти спать – этого уж совсем не хотелось. Тут-то и решили выйти в саванах на дорогу…
Сначала кругом было тихо. Ждали долго. И неудивительно. Кто же ходит в эту пору лесными дорогами? Казалось, и эта затея не удалась, и теперь, делать нечего, надо пожелать друг другу спокойной ночи.
Но вдруг – о, радость! На дороге заслышался далекий женский говор. Приближались несколько припозднившихся колхозниц.
Что произошло – воображайте сами. Но это уже было совсем, совсем не скучно!
Однако такие вещи не всегда кончаются лишь визгом, царапинами и разорванными в кустах юбками. Не успели на хуторе пережить эффект от ночного маскарада, как дело обернулось серьезно. Колхозницы вернулись в сопровождении солдат, своих дружков из местных казарм. Положение стало опасным.
И не обошлось бы без погрома, не будь рядом милой и обаятельной хозяйки этого легкомысленного дома. Ее простодушный смех, ее умение расположить к себе сделали невозможное. Уже через десять минут все участники шабаша, колхозницы и солдаты сидели вокруг костра, ели хлеб с пригоревшим варевом, запивая его невесть откуда взявшимся вином. Звонили бутылки, гундосила фисгармония, пылал костер. Незаметно стало светать. Расходиться не хотелось. Однако было пора: солдатам – в казармы, колхозницам – на работу. Все расстались друзьями. И потом, встречаясь, еще издали махали друг другу и от души смеялись…
Глава восьмая
Прошел год. Рихтеру уже двадцать два. Он увлекается музыкой в частности и искусством вообще и пока не думает становиться пианистом. Он еще продолжает сочинять.
К этому времени относится цикл из шести романсов на стихи Блока. Первый романс, «Гамлет», был задуман для голоса с оркестром. Он потом нравился Генриху Густавовичу Нейгаузу.
Вот последние пьесы, сочиненные в Одессе. Это фортепьянные миниатюры. Одна из них, без названия, была написана для сына окулиста Филатова (ко дню его рождения). Другая – «Прелюдия» – игралась на вступительном экзамене в консерваторию. К ней сочинялась еще и фуга, но закончить ее было уже не суждено.
А пока Рихтер все еще далек от мысли по-настоящему сесть за фортепьяно. Он хотел дирижировать, мечтал получить оперу или балет и почти добился этого. Ему обещали спектакль. Но… Но только наивные люди полагают, что появление нового таланта – это всеобщая радость. На самом деле все сложнее.
В театре это вызвало ревность. Начались тайные интриги, звонки начальству, жалобы, и предназначенную оперу отдали другому. Кому? Этого уже не разобрать нам сегодня.
На этом кончается первая страница биографии Святослава Рихтера. И мы переворачиваем ее…
Решение ехать в Москву, чтобы стать пианистом, было принято неожиданно и без колебаний.
О Генрихе Нейгаузе как о выдающемся музыканте и педагоге много говорилось в Одессе. Однажды Рихтер увидел его случайно. Нейгауз был похож на отца. И стало ясно: это судьба! Учиться следовало только в классе Нейгауза.
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
«Зимний путь» – это двадцать четыре песни для голоса и фортепьяно, сочинённые Францем Шубертом в конце его недолгой жизни. Цикл этот, бесспорно, великое произведение, которое вправе занять место в общечеловеческом наследии рядом с поэзией Шекспира и Данте, живописью Ван Гога и Пабло Пикассо, романами сестёр Бронте и Марселя Пруста. Он исполняется и производит сильное впечатление в концертных залах по всему миру, как бы далека ни была родная культура слушателей от венской музыкальной среды 1820-х годов.