Рихард Зорге: подвиг и трагедия разведчика - [45]

В Токио был свой Уолл-стрит или Сити — район Маруноуци деловой центр, расположенный к востоку от императорского дворца. Вся земля — больше 250 квадратных километров — принадлежала здесь дзайбацу "Мицубиси", а прилегающие районы — дзайбацу "Мицуи", "Симотомо" и "Ясуда". "Дзайбацу" слово, состоящее из двух иероглифов: "дзай" — деньги, "бацу" — клика, клан, а вместе — клан богатых, а точнее, огромное промышленное и финансовое объединение, фамильный концерн. Еще до приезда в Японию Рихард знал, что вся экономика страны находится под контролем этих четырех крупнейших дзайбацу и десятка промышленно-финансовых магнатов поменьше.

В Маруноуци улицы прямые и широкие, дома — из бетона и стекла, у подъездов — вереницы машин.

Был в Токио и "маленький Лондон" — квартал домов из красного кирпича, построенных в конце XIX века по образцу британской столицы. Был и особенный вокзал — копия амстердамского. И свой Латинский квартал — район Канда, где теснились сотни книжных магазинов и лавок. И конечно же, был свой Монмартр — Асакуса, район увеселительных заведений, с бесчисленными барами, ночными клубами и игорными залами. И прорезал город свой Бродвей — не уступающая нью-йоркскому сполохами огней Гиндза — Серебряная улица, сердце торгового Токио. Здесь же, в районе Гиндзы, располагались редакции газет и корреспондентские пункты многих местных и зарубежных агентств.

Почти каждое утро Зорге отправлялся в новое семиэтажное здание агентства Домей Цусин в квартале Ниси-Гиндза. Тут можно было встретить весь журналистский цвет и узнать последние новости.

Именно здесь, в этом шумном пресс-штабе, к Рихарду подошел невысокий, начинающий лысеть человек в больших круглых очках.

— Вы, кажется, недавно прибыли из Берлина? — обратился он к Зорге и, понизив голос, добавил: — Как там чувствует себя Эльза?

— Эльза Крамер просила передать вам, что ее здоровье пошло на поправку, — ответил Рихард и протянул незнакомцу руку.

Так встретились будущие соратники — Рихард Зорге и Бранко Вукелич. Пароль для встречи был определен еще в Москве: отвечая на вопрос Бранко, Рихард должен был обязательно назвать фамилию Эльзы.

Бранко по заданию Старика приехал в Токио на семь месяцев раньше Зорге, чтобы заранее подготовить для него места конспиративных встреч, завязать нужные знакомства среди иностранных дипломатов и журналистов.

Бранко Вукелич… Это был надежный, испытанный боец. Сын аристократки и кадрового офицера Королевской армии Югославии, он выбрал путь революционной борьбы. Конец Первой мировой войны застал Бранко в Загребе, где он, в то время ученик средней школы, состоял членом так называемой Группы прогрессивных дарвинистов. После окончания средней школы Бранко поступил в Академию художеств. В годы студенчества он стал втайне от родителей членом секции Марксистского клуба Загребского университета. Затем начал учиться в Высшей технической школе. Хотя Бранко был сыном полковника, в полицейском комиссариате Загреба на него завели специальную карточку. Он участвовал в студенческих демонстрациях, и однажды на несколько дней его отправили в тюрьму. Агенты полиции не раз врывались в дом Вукеличей, устраивали обыски, искали скрывавшихся подпольщиков-коммунистов. В 1925 году Бранко уехал на учебу в Чехословакию, в Брно. А спустя год он переехал во Францию и поступил в Сорбонну. В карточке, заведенной на Бранко теперь уже в Парижском комиссариате полиции, отмечалось: "Подрывной элемент, проникший в среду учащихся Сорбонны". И в Париже довелось ему посидеть в тюрьме.

От югославских товарищей, приезжавших во Францию, Вукелич узнавал о событиях на родине. В Югославии был в разгаре террор. Все политические партии были распущены, беспощадно преследовались коммунисты. Бранко все более укреплялся в решении: он не останется в стороне от борьбы, пусть она и потребует от него всех сил, а может быть, и жизни…

В последние два года пребывания в Париже Бранко перестал открыто участвовать в работе марксистских групп. Его друзья недоумевали: неужели отступил? Думали: женился, получил хорошее место в электрической компании у графа де ля Рока и отказался от жизни, полной опасностей. Маска отступника нужна была Бранко для того, чтобы отвлечь от себя внимание властей: ведь он принял решение работать на СССР.

Он вдруг стал заядлым фотолюбителем, приобрел несколько фотокамер, оборудовал в своей парижской квартире лабораторию. Днем носился с фотоаппаратом по городу, а ночами просиживал над ванночками с проявителем и фиксажем. Вскоре в парижском иллюстрированном журнале "Вю" появился первый фоторепортаж Вукелича. Потом ему поручили подготовить для специального номера, посвященного Дальнему Востоку, серию фотографий и статей из Японии. Он стал печататься и в других журналах. Через своих друзей в Загребе и Белграде предложил югославской газете "Политика" свои услуги в качестве корреспондента в Токио. Итак, все было подготовлено безукоризненно.

Под Новый, 1933 год Бранко покинул Францию и в феврале уже прибыл в Токио. В "восточной столице" его ждал пока только один член группы — радист Бернхард. Бранко знал: руководитель появится позднее.