Ригодон - [9]
В ожидании этого я заставляю вас томиться и чахнуть, я покинул вас в Цорнхофе, Харрас и Reichsbevoll Goring только что расстались с нами… я бросаю на произвол судьбы вас и свои комиксы!.. Скорей, скорей, мои часики, я должен встретиться с ними!.. Но не здесь, дамы и господа!.. Еще, по крайней мере, две тысячи страниц!.. Ахиллу хотелось бы, чтобы я откинул копыта! Единственный наследник, всего! Gratis pro Deo! Рожденный только для этого, так сказать! Ах, пройдоха! Пускай становится в очередь и следует за гидом! Вы кое-что увидите… этот волшебный фонарь, я говорю – волшебный! Из той эпохи, как будто вы сами там побывали.
Нам рассказал об этом Бергсон! Вы заполняете большой деревянный ящик мельчайшими металлическими опилками и наносите удар кулаком, сильный удар… что же вы обнаруживаете? Воронку… точно по форме вашего кулака!.. Чтобы понять, что произошло, постичь этот феномен, есть два рациональных подхода, два объяснения… Есть рассудок изумленного муравья, который вопрошает себя, каким это чудом другое насекомое, такой же муравей, как он сам, смогло удержать столько опилок, крошку за крошкой, в подобном равновесии, в форме воронки… и есть другой разум, гениальный, ваш, мой, есть объяснение, что простой удар кулака оказался достаточным… мне же, хроникеру, надлежит сделать выбор между позицией муравья, это могло бы вас позабавить… войти и выйти из опилок… и объяснением удара кулаком, чем тоже мог бы вас развлечь, но уже гораздо меньше… китайцы в Бресте… все конфессии в одном мешке… истребительные команды… иудейская, римская, реформаторская, tutti frutti! [12]«Лига скрещивания»! Ради того короткого отрезка времени, что мне остается, лучше вас чересчур не раздражать… а обращаться с вами, как с ковыляющими пьянчугами… Византия десять веков умудрялась ловко надувать мир… мир не видел ничего, кроме заговоров, двухконных и трехконных упряжек колесниц и пехоты, а затем турки… а потом занавес… случится ли еще здесь нечто подобное? Возможно! Вам хотелось бы, чтоб стало лучше… Я и есть хроникер спектаклей Великого Театра Гиньолей, могу поставить великолепный, очень честный спектакль про то, как все это было, как горели мощные бастионы… про судороги и гримасы Истории… от которых не многие спаслись!
– Вот те на! Византия! Тысяча лет! Сам ты византиец! У Византии не было тех средств уничтожения, которые, слава Богу, есть у нас!.. Прогресс, месье! Атомный! Тысяча лет! Ваша тысяча лет – одна минута!.. Четверть оборота циклотрона! Наука, месье! Хорош у вас был бы вид с вашей Византией!.. Примат запоздалого и замедленного развития! Минута, месье, не более минуты! Ваш декаданс!
– Архаично!.. Первобытно!
Другой хулитель… не говорю вам, кто именно и откуда… я ничего не отвечаю… я их знаю…
– Ну, Селин!.. Ваши читатели имеют право рассчитывать, что вы перестанете корчить из себя шута горохового… Ваши истории про китайцев в Бресте могут позабавить лишь на миг… не более! И все ваши церкви, антибелые, занятые скрещиванием… гм! гм! воистину сомнительные и грубые шутки!.. Ваша аудитория хочет чего-то иного!.. Вы не знаете об этом? Операции на открытом черепе, «вивисекция раненых» в цвете, роды с акушерскими щипцами, производство «гениев» на хромопластических фабриках в Кордильерах, на высоте четырех тысяч метров…
– Черт возьми! Я – «бледнолицый», месье! И упрям, как мне и положено!
– «Краснокожие» благополучно вымерли!
– Алкоголь им здорово помог, я же пью только воду… Краснокожие получили «резервации» и привилегии… их завоеватели их же и защищали… А вот мой завоеватель «бледнолицых» думает только об одном, как бы меня унизить еще больше! Как бы обокрасть, затоптать до смерти… сбросить в вонючую сточную канаву, какой-нибудь тип «великого саморазрушения» докопается, обнаружит меня… Фрежюс[13] – ничто в сравнении с тем, что прольется на меня, потоки серной кислоты! Закон Билла Буффало,[14] замешанный на западных дрожжах, крепких, ядреных!.. Очень расистский, конечно, однако лояльный… У сиу[15] был шанс!.. Галопом! Плюх!.. И вот мы уже там, в сточной канаве, кранты! Нам никогда не пробраться в Шатле[16]… обреченные быть вычеркнутыми навсегда, жалкие создания… копошащаяся гнойная масса, предназначенная на удобрение…
С какой болью я туда погружаюсь!.. Но я пообещал, надо! Возраст? Завтра, если рассуждать здраво, ты станешь еще более мерзким старым хрычом!
А вот и мы!.. Почтение читателю!.. Поклон!.. Мы находимся в некоем местечке… Харрас только что уехал… Действовать сейчас или никогда!.. У нас есть главное – подписанное разрешение, со штампом Reichsbevoll… и все та же мысль о Дании… и переезд в прибрежный Норд-порт… есть же там какое-то сообщение, они говорили, это возможно… увидим!.. Действовать надо очень быстро… Наше разрешение через два… три дня не будет стоить гроша ломаного…
– Что ты скажешь об этом, Ля Вига?
Он предоставляет мне решать… вот он, Ля Вига, останется здесь… с Бебером… а мы отправимся в Вариемюнде, в разведку… он будет нас ждать, не более двух-трех дней… если и вправду поезда еще ходят?… Есть ли возможность сесть на корабль?… И тайком? Я не рублю с плеча, Ля Вига тем более… мы такие, какие есть, подпольщики… наконец узнаем, как там, в Дании, люди не хуже, чем по эту сторону?… Возможно!..
Роман «Путешествие на край ночи» (1932) — одно из ключевых произведений французской литературы XX в., обладающих зарядом огромной эмоциональной силы. Это бурлескная и горькая исповедь прошедшего сквозь «всеобщее свинство» Первой мировой войны и разуверившегося в жизни интеллигента.
Скандальный и шокирующий роман Луи-Фердинанда Селини — одно из классических произведений французской литературы XX века. Написанный в 1936 году, он широко представил колоритную картину жизни и нравов парижского дна. Посвященный юности писателя, роман «Смерть в кредит» оказал огромное влияние на молодежные движения второй половины XX века.
Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа классика французской литературы Луи-Фердинанда Селина (1894–1961) «Банда гиньолей». Это шокирующее произведение, как и большинство книг писателя, автобиографично.В центре романа — двадцатидвухлетний француз Фердинанд, успевший повоевать на фронтах Первой мировой войны, человек с исковерканными телом и душой. Волею судьбы он оказался в Лондоне среди проституток, сутенеров, лавочников. Его жизнь — это бег с препятствиями, победить которые невозможно, ибо он — одинокий бродяга, пребывающий в вечном конфликте с окружающим миром и самим собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1936 году Селин побывал в Советском Союзе, прожив два месяца в Ленинграде. В результате был написан памфлет «Меа culpa» (1937) в котором он с присущей ему резкостью подверг сомнению возможность социального переустройства общества по причине, которая кроется в самом человеке: «сволочизм» присущ человеку и он спонтанно прёт из его "инфернальной натуры".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник избранных произведений известного французского писателя включены роман «Бомаск» и повесть «325 000 франков», посвященный труду и борьбе рабочего класса Франции, а также роман «Закон», рисующий реалистическую картину жизни маленького итальянского городка.
В сборник избранных произведений известного французского писателя включены роман «Бомаск» и повесть «325 000 франков», посвященный труду и борьбе рабочего класса Франции, а также роман «Закон», рисующий реалистическую картину жизни маленького итальянского городка.
Роман-эпопея Добрицы Чосича, посвященный трагическим событиям первой мировой войны, относится к наиболее значительным произведениям современной югославской литературы.На историческом фоне воюющей Европы развернута широкая социальная панорама жизни Сербии, сербского народа.
«Нарушенный завет» повествует о тщательно скрываемой язве японского общества — о существовании касты «отверженных», париев-«эта».
«Подполье свободы» – первый роман так и не оконченой трилогии под общим заглавием «Каменная стена», в которой автор намеревался дать картину борьбы бразильского народа за мир и свободу за время начиная с государственного переворота 1937 года и до наших дней. Роман охватывает период с ноября 1937 года по ноябрь 1940 года.