Риф яркости - [54]
Ларк нашел новое направление для жара в своих жилах. Похоть можно заблокировать другими сильными эмоциями. Поэтому он обратился к гневу.
Ты собираешься использовать нас, молча рассуждал он. Но дела могут обернуться совсем не так, как ты планируешь.
Такое отношение, в свою очередь, породило упрямство, победившее естественное любопытство. Чуть раньше Линг что-то сказала о том, что люди больше не считаются волчатами среди звезд. Они больше не сироты, не имеющие патронов, которые руководили бы ими. Судя по ее взгляду, она явно ожидала, что эта новость взволнует его. Несомненно, хотела, чтобы он упрашивал ее о дальнейшей информации.
Я буду упрашивать, если потребуется – но скорее куплю, займу или украду. Посмотрим. Игра еще только началась.
Вскоре они миновали заросли малого бу. Линг брала образцы сегментов стеблей – каждый не больше десяти сантиметров в диаметре – и ловко просовывала почти прозрачные срезы в свой анализатор.
– Возможно, я тупой туземный проводник, – заметил Ларк. – Но готов поклясться, что бу не проявляет никаких признаков предразума.
Когда он произнес последнее слово, голова ее дернулась. Так Ларк покончил с притворством.
Мы знаем, зачем вы здесь.
Смуглая кожа Линг не скрывала краски.
– Я что-нибудь подобное предполагала? Просто хочу сделать генетический срез, поскольку это растение завезено буйурами. Нам необходима отметка, чтобы сопоставлять с тенденциями животных. Это все.
Итак, мы начинаем откровенно лгать, подумал он. По окаменелостям Ларк знал, что бу процветало на Джиджо задолго до того, как буйуры двадцать миллионов лет назад получили разрешение на эту планету. Возможно, оно было завезено предыдущими обитателями. Вся экосистема сосредоточилась вокруг этого преуспевающего растения, и теперь от него зависят бесчисленные животные. Но первое время, когда бу вытесняло туземную флору, положение должно было быть тяжелым.
Ларк мало что знал о биохимическом уровне, но, судя по окаменелостям, вид почти не изменился за сотни миллионов лет.
Почему она лжет о чем-то настолько неважном? Свитки учат, что обман не только неправилен – он ненадежный, опасный союзник. И к тому же к нему привыкаешь. Если начнешь лгать, остановиться трудно. И со временем именно на мелкой бесполезной лжи тебя поймают.
– Говоря о предразуме, – сказала Линг, закрывая свой ящик для образцов, – не могу понять, куда вы спрятали своих шимпанзе. Я уверена, что у них произошли очень интересные изменения.
Теперь настала очередь Ларка выдать себя невольным вздрагиванием. Отрицать бесполезно. Людям не нужны реуки, чтобы играть друг с другом в эту игру – ловить намеки на лицах. Лестер должен понимать, что я выдам не меньше, чем узнаю.
– Шимпы подобны детям. Естественно, мы отослали их подальше от возможной опасности. Линг посмотрела направо и налево.
– Ты видишь какую-нибудь опасность?
Ларк едва сардонически не рассмеялся. В глазах Линг плясали огоньки, о смысле которых он мог только догадываться. Но некоторые мысли ясны и без того, чтобы их произносили вслух.
Ты знаешь, что я знаю. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. А ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю…
Есть еще одна эмоция, которая способна победить гормональную похоть или ярость гнева.
Уважение.
Он кивнул сопернице, прямо посмотрев ей в глаза.
– Я дам тебе знать, если мы будем проходить вблизи шимпов, так что сможешь посмотреть сама.
У Линг оказалось исключительно острое зрение, и она это часто демонстрировала, замечая движения, которые Ларк пропустил бы: лесные создания нападали, ползали, охотились, заботились о детях. Этим свойством она напомнила Ларку Двера. Но у Линг было также множество инструментов, которые она сразу применяла ко всем ползающим, бегающим или летающим существам, которые привлекали ее внимание.
Должно быть, она действительно изучала древние записи буйуров, потому что часто и многое узнавала, классифицируя образцы кустов, деревьев, четырехкрылых птиц. Она также спрашивала Ларка, каково местное название этих видов. Ларк давал осторожные ответы, достаточные для того, чтобы подтвердить свою ценность в качестве туземного проводника.
Иногда Линг останавливалась и начинала негромко говорить в свое кольцо, словно подводя итоги того, что узнала. Ларк с дрожью понял, что она находится в постоянном контакте со своей базой. Это была речь на расстоянии, не сигналы семафора и даже не редкий дар телепатии, но настоящая высокотехнологическая связь, надежная связь, о которой упоминают книги. Голос того, кто был на другом конце, был едва различим, как тихий шепот. Ларк догадывался, что звук каким-то образом проецируется компактно, так что слышно его только в районе уха.
В одном случае Линг заговорила на диалектной разновидности англика, которая Ларку была понятна с трудом.
– Да, да… Ладно. Постараюсь побыстрее… Но вы… расстояние и подробности…
Должно быть, человек на том конце говорил убедительно, потому что после разговора Линг пошла быстрей – до следующего волнующего открытия, которое заставило ее забыть о своем обещании, остановиться и терять время из-за какой-то загадочной подробности. Эта ее особенность – вид живых существ чрезвычайно ее занимал – первой искренне понравилась Ларку.
