Риелтор неуловимый… - [3]

Вдруг он увидел на решетке, закрывающей нишу рядом с дверью подъезда, забытый кем-то дворницкий жилет. Бог знает для чего строители устраивают эти ниши. Жильцы сразу загораживают их решетками, чтобы там не терлись подростки, и это место всегда остается пустым. Жилет был изрядно засаленным и выглядел не слишком привлекательно.

План созрел мгновенно. Игорь шагнул к решетке и снял с нее жилет, не обращая внимания на удивленные взгляды бабки с шарпеем и целеустремленного мужика, который только что вышел из ненового «лексуса» и размашистой походкой делового человека направился к подъезду. Быстро миновав четыре оставшихся подъезда, Игорь опять повернул за дом и на ходу стал натягивать на себя «обновку». Та тошнотворно воняла табачным дымом и мусорными бачками, но оказалась впору. Дойдя до подвала, он встал в тени. Гастарбайтеров больше не было. С площадки, где он оставил веселую компанию, доносился хохот и женский визг. Потом треснула доска, и визг взметнулся вверх подобно ракете. Вспомнилась старая поговорка: «Не бери меня за здесь». Судя по всему, «за здесь» только что взяли основательно, и дело близилось к развязке, которая могла наступить прямо там же, на площадке, к вящему удовлетворению жильцов с верхних этажей. Все-таки он правильно сделал, что ушел оттуда.

«Однако, пора, – решил он, – сколько можно здесь стоять?» Вдали за МКАДом стали вспыхивать молнии, приближалась гроза. Игорь собрался с духом, спустился по ступенькам и постучал в железную дверь условным стуком. «Не убьют же они меня, – подумал он. – Не уголовники, небось. И не ограбят, это уж точно, потому как брать у меня нечего, кроме внутренних органов. В худшем случае – выгонят». Ему очень хотелось есть.

На стук долго никто не отзывался. Он постучал еще раз и уже готов был уйти, как тут женский голос из-за двери осторожно спросил по-таджикски.

– Кто там?

– Мансур! – ответил Игорь, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее.

Мансуром он назвался потому, что знал – в Таджикистане это самое распространенное мужское имя. Значит, среди обитателей подвала хоть один Мансур, да должен быть.

Расчет оказался верным. Проскрежетал засов, дверь приоткрылась. Он, не мешкая, проскользнул вовнутрь. В подвале было почти темно. Где-то вдали тускло горела лампочка, свисающая с потолка на голом кабеле. Игорь пошел туда, озираясь по пути. Женщина осталась запирать дверь. Когда глаза привыкли к полумраку, он увидел, что в подвале было человек двадцать мужчин. Они сидели и лежали на нарах, сколоченных из грубых некрашеных досок. Две женщины хлопотали у большого котла, готовили еду. На Игоря никто не обратил внимания. Он подумал, что из-за жилета. Правду говорили в телевизионной рекламе, что «жилет – для мужчины лучше нет». В некоторых ситуациях это верно.

Игорь устроился неподалеку от кухарок на свободных нарах, где тень была погуще. Он растянулся на голых досках и притворился спящим, а сам продолжал наблюдать за жизнью в подвале. Почему-то вспомнился рассказ Короленко «Дети подземелья», который проходили в школе, только детей здесь не было, а на Тыбурция походил лишь один человек – низенький бородатый толстяк лет сорока пяти в полосатом халате и тюбетейке. Он отдавал распоряжения и покрикивал на стряпух. Остальные обращались к нему с почтением. Он явно был здесь старшим. Игорь уловил, что его зовут Мирзо.

Помимо своей воли он задремал. Сон был легким и приятным, как это случается, когда человек после долгих скитаний и неудобств получает, наконец, возможность вытянуться горизонтально во весь рост, и никто ему больше не мешает. В этот момент он понимает, что вот оно, счастье, было совсем рядом, а он и не знал.

Проснулся Игорь от того, что женщины позвали всех ужинать. Откуда-то принесли столы на коротких ножках, поставили их в ряд, постелили циновки, и обитатели подвала стали рассаживаться вокруг, скрестив ноги. Женщины накладывали в металлические миски плов и ставили на край стола. Еда расходилась по кругу. Для Мирзо плов принесли на отдельном подносе, и тарелка у него была фарфоровая. Несколько человек с нар не встали. Они крепко спали, и их не стали будить, просто поставили миски рядом.

Игорь тоже остался лежать, хотя голодный желудок озверел и грозил переварить сам себя. Он урчал так, что, казалось, должны были слышать все в подвале. Одна из поварих, миловидная девушка лет семнадцати, принесла еду и для него. Ставя миску, она удивленно посмотрела на Игоря, но ничего не сказала и отошла к кухне. Игорь немного выждал, а потом встал, словно нехотя, и стал есть. Плов был необычайно вкусным, хотя это могло ему просто показаться от голода – он не ел больше суток.

Плов закончился быстро. И не только у него. Мужчины потянулись к котлу за добавкой. Игорь тоже чуть было не поддался общему движению, но вовремя спохватился – там его разоблачили бы в мгновение ока, а ему хотелось пробыть здесь хотя бы до утра – отоспаться и позавтракать, если предложат. Пришлось утихомирить разошедшийся желудок волевым усилием.

Только сейчас он заметил, что в совсем дальнем углу подвала, за выступом стены из массивных бетонных блоков стоит странный предмет, похожий на огромное яйцо, покрытое темно-зеленой краской. Местами краска облупилась, и из-под нее проглядывал тусклый белый металл, похожий на алюминий. Игорь и не подозревал, что в подвалах панельных девятиэтажек постройки семидесятых годов встречаются такие механизмы, и подумал, что это какой-нибудь фильтр или насос. Могла и стоматологическая клиника сунуть сюда свой компрессор от бормашины, чтобы не смущать пациентов шумом. Хотя, компрессор, кажется, размерами будет поменьше. Как риелтор по коммерческой недвижимости, Игорь был в курсе таких тонкостей. «Бывший риелтор», – поправил он себя мысленно, потому что все указывало на то, что с деятельностью этой ему придется распрощаться если не навсегда, то надолго. По крайней мере, в Москве.