Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь - [119]
Между Сицилией и Кипром Амбруаз рассказывает об одном действии Ричарда, которое он квалифицирует как «подвиг». Его рассказ позволит нам еще раз подтвердить тот смысл, который следует вкладывать в это слово. Король, по словам Амбруаза, всегда совершал добрые дела. На море он сделал следующее:
«Он хотел, чтобы каждую ночь на его корабле зажигали в лампадке большую свечу, которая очень ярко горела. Она горела всю ночь, чтобы показывать дорогу остальным; а так как с королем были опытные и знающие свое дело моряки, все остальные следовали за огнем короля и никогда не теряли его из виду. И если флот сбивался с пути, он великодушно поджидал его. Он вел эту гордую экспедицию, как наседка ведет своих цыплят на пастбище: это был с его стороны подвиг и естественная доброта»>43[839].
Этот подвиг должен быть понят в изначальном смысле высоко похвального действия. Слово не имеет здесь военного смысла.
На острове Ричард одерживает победу над греками «императора» Исаака Комнина и совершает поступки, которые сегодня по смыслу ближе к слову «подвиг». Это происходит в первые мгновения после высадки на берег. Согласно Ричарду де Девизу, который полностью описал всю «кипрскую кампанию», король спрыгнул во всеоружии с галеры и нанес первый удар, начавший эту войну. При этом хронист добавляет, что сразу же, прежде чем король успел нанести второй удар, рядом с ним встало три тысячи человек>44[840].
Амбруаз на сей счет высказывается более точно. На самом деле люди короля, моряки и арбалетчики уже начали до него высаживаться на берег под обстрелом и гиканьем греков, им тяжело было брать на абордаж на своих маленьких лодках. Однако им уже удалось оттеснить греков, когда Ричард, спрыгнув со своей корабельной шлюпки, повел за собой свое войско>45[841].
На следующий день король обнаружил в оливковой роще группу греков и погнал их до самого их лагеря. Воины Исаака нанесли контрудар. С пятьюдесятью рыцарями, несмотря на советы об отступлении, которые ему давал один слишком осторожный священник, чьи увещевания были резко прерваны, Ричард обратил их в бегство:
«В этот момент рядом с королем было около сорока, максимум пятьдесят рыцарей; но великий король бросился на врагов, еще более быстрый, чем молния, более собранный, чем ястреб, спикировавший на жаворонка (те, кто видел эту атаку, были в восхищении). Он бросился в самую гущу этих злых греков, так что расстроил их ряды, и они не держались вместе»>46[842].
Свидетельства других хронистов делают масштаб этого подвига относительным. Рожер де Ховден, например, передает речь, которую Ричард сказал своим солдатам перед высадкой. Там можно встретить следующие выражения: «Не бойтесь их, так как это «невооруженные» (значит ли это, что они безоружны, без доспехов или не воины?), которые скорее готовы убежать, чем сражаться, тогда как мы хорошо вооружены». Греки, отогнанные и побежденные Ричардом, а также их соотечественники, находящиеся на реке, говорит он дальше, по большей части не были воинами, и многие были без оружия; он считает их «неспособными к сражению»>47[843].
Что же касается победы, которую Ричард одержал на следующий день на территории греческого императора, то мы узнаем, что все происходило ночью; король и его рыцари внезапно напали на лагерь греков, в то время когда их враги были сонными и оставались в оцепенении как «мертвые», не зная, что делать дальше. Эти уточнения, опущенные Амбруазом, подчеркивают стратегические качества короля, но значительно ограничивают размах его личной военной смелости. Наконец, добыча, собранная на поле боя, где было обнаружено сокровище императора, несомненно, требует увеличения признания его людей.
Амбруаз рассказывает еще две истории, касающиеся сражений Ричарда против Исаака Комнина. Они отображают поведение короля, соответствующее рыцарским стандартам того времени.
Первая история изображает его рыцарем, желающим, как герои эпопей или романов, доказать свою персональную ценность в общей массе личным участием. После высадки его пеших воинов греки, увидев их, разбежались под градом стрел английских арбалетчиков. Ричард и его люди преследовали их пешком, потом Ричарду удалось поймать коня, который позволил ему догнать императора и вызвать его (конечно, напрасно!) на поединок:
«Перед храброй латинской нацией разбежались греки и армяне. Наши люди их преследовали до самой сельской местности так живо, что выгнали оттуда императора, который пустился в бегство. Король преследовал его (пешком!), но затем он смог оседлать коня или кобылу, я не знаю, у которой была прицеплена к седлу сумка и веревка. Одним прыжком он вскочил в седло и сказал испуганному и вероломному императору: „Император, иди сюда! Сражайся со мной”. А он и не подумал...»>48[844] Стоит ли верить сообщению Амбруаза, очевидно «косвенному», имеющему целью восхвалить храбрость короля, в котором он предстал преследующим в одиночку бегущую греческую армию и отставшего от нее императора? Возможно, здесь скорее следует понимать, что Ричард, единственный обладатель верхового животного, один мог продолжать погоню, бессмысленную, но достаточную для того, чтобы разошлись слухи, погоню как провокацию и вызов, и бросить вызов на поединок, который беглецы (или, по крайней мере, император) не могли услышать. Иными словами, не шла ли здесь речь о некоем бахвальстве с дополнительным ритуальным значением? Вторая история примерно того же порядка, но при этом больше объясняет озлобленность и нетерпение рыцарей, которые, будучи внезапно атакованными во время марша противниками, осуществляющими обычно в восточной манере преследование с метанием копий и стрел, покидают строй, настигают врагов, но попадают в ловушку. Эпизод происходит в момент, когда император, после своего поражения и потери своего лагеря, своей сокровищницы и своего знамени, скрывается в горах. Ричард, читаем мы сообщение, не мог его преследовать, так как не знал местности. Тем не менее, через некоторое время он направился со своими людьми в сторону Никосии. Чтобы защитить арьергард своей армии, король держался в тылу, но Исаак, прятавшийся в засаде, неожиданно появился с семьюстами всадниками перед первыми рядами авангарда, закидывая их стрелами и дротиками, а затем быстро заставил всю армию сдвинуться, выпуская тысячи стрел на ее фланги и, наконец, на арьергард, где находился Ричард. Заметив его, Исаак выпустил две отравленные стрелы, чем сильно разозлил короля. Итак, он покинул строй и бросился в погоню за императором, чтобы отомстить за это нападение. Согласно Амбруазу, ему бы это удалось, если бы Исаак не сел на Фовеля, коня, быстрого как лань (которым Ричард потом завладел). Было невозможно его схватить, и король на время отказался от своей мести
Как только речь заходит о средневековых рыцарях в целом, сразу же перед нашим мысленным взором проходит один и тот же, в сущности, образ доблестных и благородных воителей в светлых блистающих латах. Стоит, однако, в этот прекрасный образ вглядеться, как он начинает расплываться, дробиться, теряя свою первоначальную однозначность.Автор этой книги, известный французский исследователь Жан Флори, сознательно дробит хрестоматийный образ рыцарства на несколько ключевых проблем и пытается решить их, рассматривая во времени.
Алиенора Аквитанская (1124–1204) — одна из самых известных женщин западноевропейского средневековья. История её жизни напоминает бурлескный роман, где на фоне политических интриг и зарождавшейся куртуазной культуры переплелись мотивы любви, ненависти, выгоды и жажды приключений. Внучка и наследница первого трубадура и могущественнейшего правителя Южной Франции, герцога Аквитанского Гильома IX, Алиенора унаследовала непокорный нрав своего великого предка. В эпоху, когда власть принадлежала мужчинам, она шла наперекор устоявшимся традициям и никогда не соглашалась быть не более чем супругой, пусть даже и королей: Алиенора стремилась сама выбирать себе мужа, управлять своими землями, активно участвовала в политических событиях; не случайно одной из самых ярких вершин её жизни стало участие во Втором крестовом походе.
Книга швейцарского исследователя Ж. Флори посвящена проблеме формирования идеологии дворянского сословия. Анализируя редкие, малоизвестные исторические материалы, автор рисует картину эволюции взглядов на войну и роль воина в раннесредневековом обществе, в результате чего идеологические основы рыцарского самосознания выступают рельефно и обоснованно. Данный период тем более интересен, если учесть, что кодекс «рыцарской чести» и миф о «честной и благородной» войне оказали последующее влияние на европейскую культуру XVIII–XIX вв.Книга написана живым, образным языком и будет интересна широкому кругу читателей.
Герой новой книги известного историка-медиевиста Жана Флори Боэмунд Антиохийский входил в число предводителей Первого крестового похода и был одним из самых прославленных крестоносцев той эпохи. Сама его бурная жизнь, полная взлетов и падений, может стать иллюстрацией эпохи крестовых походов и истории западноевропейского рыцарства. Старший сын нормандского рыцаря Роберта Гвискарда, прошедшего путь от простого рыцаря до владыки Южной Италии, Боэмунд ответил на призыв папы Урбана II отправиться отвоевывать Святую землю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.