Ричард III. Последний Плантагенет - [56]

– Думаешь, удивил? – герцог поморщился. – Уорвик предвещал все это несколько лет назад.

– Жаль, мы не послушали создателя королей.

– Я слышал каждое слово и был согласен с графом. Но к тому моменту я уже присягнул королю, – Дик резко отвернулся и выпалил раздраженно: – И что ты мне предлагаешь теперь? Я верен Эдуарду IV все так же. Этого не изменить. Этого не изменит даже сам Его Величество и его жена!

Он резко вскочил и принялся ходить по комнате, словно посаженный в клетку дикий зверь. На мгновение остановился – поднял пустую бутылку и запустил ею в огонь. Тот взвился, зашипел от остатков влаги и принялся лизать осколки. Словно верный пес обсасывал кость, брошенную любимым хозяином.

– Да я и не предлагаю, – вздохнул Ловелл. – Я хочу держать тебя в курсе. Предупредить!

Ричард кивнул, как показалось Френсису, благодарно.

– Тебя сильно проняло, – заметил герцог и остановился. – И к чему предупреждения?

– Ты теперь опасен для них, – Ловелл попытался поймать взгляд друга, но тот нарочито смотрел в сторону или разглядывал перстни и кольца, обвивающие его пальцы. – Королева стремится настроить Эдуарда против тебя. Теперь, когда ей удалось сжить со света Кларенса…

– Не тревожься об этом, – Дик повел плечом и усмехнулся. – Я не допущу ничего подобного. У меня жена и сын, я нужен им.

Герцог вновь казался спокойным и расслабленным, но тревожная морщинка меж бровей никак не желала разглаживаться:

– Вернемся к Шотландии. Она беспокоит меня гораздо сильнее всех этих дрязг.

– Тебя как властителя севера ожидает поход, – ответил Френсис. – Король Яков ответил на посягательства, и Эдуард вспомнил о своем младшем брате.

Дик кивнул:

– Охрана северных пределов входит в перечень моих обязанностей.

За окном послышался стук копыт и лошадиное ржание. Гонец, вошедший через некоторое время, передал герцогу послание от короля.

– Френсис, ты ясновидящий! – воскликнул Глостер, оторвавшись от указа. – Эдуард поручил мне собрать армию и утихомирить соседей, – он вновь пробежал взглядом по ровным строкам и добавил: – Совсем как во времена юности.

– Я не сомневаюсь в твоих военных умениях, Ричард, – Ловелл, наконец, взглянул Ричарду прямо в глаза. – Но по завершении кампании тебя будет ожидать далеко не теплый прием. Вне зависимости от того, сколь скоро ты одержишь победу.

* * *

Глостер собрал армию, выступил в Шотландию и в 1481 году осадил один из ее пограничных форпостов, Бервик. Во время войны Ланкастеров и Йорков этот город переходил из рук в руки аж двенадцать раз. Ныне он снова принадлежал Шотландии отданный северному соседу Маргаритой Анжуйской в обмен на военную помощь.

24 августа 1482 года, не выдержав долгой и изнурительной осады, Бервик капитулировал, и Ричард окончательно сделал его английским.

Герцог отправился дальше. Впереди лежал Эдинбург – сердце Шотландии и самый укрепленный город того времени.

– Ваша светлость, – полог шатра отстранился. Показалась коротко остриженная голова часового.

– Да, Карл, слушаю, – Ричард склонился над картой, изрядно испещренной значками и пометками.

Наскоком Эдинбург взять не получалось. Длительную осаду Дик себе позволить не мог, да и не дала бы та практически никакого результата. Оставалась хитрость, но план пока не складывался. Вот уже третью ночь доверенные люди обшаривали все буераки и канавы, находящиеся вблизи стены. Ричард рассчитывал на удачу – вдруг отыщется подземный ход.

– Монах к вам, ваша светлость, – доложил часовой. – Очень просит.

– Вот как, – Дик оторвался от карты и с удовольствием потянулся, выпрямляя застывшую спину. – Уж не из города ли он? Пришел вымаливать милость для прихожан и своей обители.

– Воистину всякий, кто слышал о деяниях герцога Глостера, знает, что подобное не требуется, – отчеканил монах. Он вошел вслед за воином, не дождавшись дозволения. И его резкий низкий голос совершенно не вязался с пением псалмов и вознесением молитв.

– Позвольте поинтересоваться, отчего же? – Ричард тряхнул головой и озорно улыбнулся.

– Вепрь не знает милости или пощады. Он сторицей воздает врагам и предателям. И при этом честен и справедлив. Он не тронет безвинных.

– Мне приятственны твои речи… слуга Божий, – ответил Дик. – Но мне претят маскарады.

Он перевел взгляд на часового, и тот немедля подбежал к столу.

– Мы обыскали этого монаха, ваша светлость, – доложил он.

– Господи Боже, – рассмеялся Глостер, – куда катится мир? Если паства начинает обыскивать пасторов, это совершенно не говорит о доверии к последним. Ты не боишься прогневить Всевышнего, Карл? – обратился он к часовому.

– Когда придет мой срок, – ответил воин и преданно взглянул на своего господина, – отвечу. И не только за это. А пока мне жизнь вашей светлости намного дороже даже собственного спасения души. Потому как если в Англии осталась надежда, то только вы ее воплощение.

Часовой положил на стол длинный кинжал в черных ножнах, инкрустированных золотом. Туда же отправился медальон – на золоченой крышке в красной окантовке поднимался на задние лапы алый лев – герб Стюартов.

Ричард оглядел оружие, а затем визитера и благосклонно кивнул часовому:

– Оставь нас.