Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз - [100]

Для расследования этого случая была сформирована весьма представительная комиссия. В нее входили герцоги Норфолк и Саффолк, графы Ноттингем и Суррей, виконты Ловелл и Лисли, три барона (в том числе лорд Стенли), четыре судьи из суда Королевской Скамьи. Процесс проходил в Гилдхолле в начале декабря. Тарбурвиля приговорили к тюремному заключению, а Колингборна признали виновным в измене и приговорили к смерти. В XV столетии всех государственных изменников казнили особым мучительным способом. По свидетельству хроники Фабиана, Колингборна сначала повесили, потом сняли еще живого, распороли живот и вынули внутренности, которые сожгли прямо перед ним, затем «палач засунул руку ему в тело так далеко, что Джон Колингборн скончался».

Зимой 1484–1485 гг. началась пропагандистская война, длившаяся весь остаток царствования Ричарда III. В начале декабря король издал прокламацию, направленную против Генриха Тюдора и его сторонников. В ней англичан призывали быть наготове, чтобы отразить атаку бунтовщиков. Любопытно, что Ричард презрительно называл своего оппонента «капитаном Генрихом Туддром, именующим себя графом Ричмондом». Ричард писал: «Он (Тюдор) в своих амбициях и ненасытной алчности покушается на наше право зваться и являться властелином Англии, на что не имеет никаких законных оснований, равно как родовитости и должного воспитания».

В королевских воззваниях и других пропагандистских документах, как правило, подчеркивалось не вполне законное происхождение Генриха Тюдора. Одна из прокламаций утверждала, что в жилах Генриха Тюдора течет «кровь зачатого в грехе ублюдка по отцовской и материнской линии». Несмотря на резкость формулировки, эти обвинения не были безосновательны. Отец Генриха Тюдора скорее всего был незаконнорожденным. Напомним, что его дед Оуэн Тюдор являлся, как сказали бы сегодня, гражданским мужем вдовствующей королевы Екатерины Валуа. Возможно, эти двое были женаты тайно, но даже если бракосочетание имело место (что крайне сомнительно), существовал акт, запрещавший Екатерине Валуа выходить замуж без согласия Парламента. По материнской линии все тоже было не гладко. Бофоры возводили свою родословную к сыну Эдуарда III Джону Гонту герцогу Ланкастеру и его любовнице Катрин де Роет. Позже они были легитимизированы специальным Парламентским актом, но этот же акт оговаривал, что потомки Бофоров не могут претендовать на трон Англии.

Еще одной темой антитюдоровской пропаганды было не вполне благородное происхождение предков Генриха по отцовской линии. Англичане поговаривали, что его прадед якобы «держал трактир в Конви», а дед был не мужем вдовствующей королевы Екатерины Валуа, а всего лишь «слугой при спальне королевы». Эти обвинения не имели под собой никакой почвы, кроме ксенофобии жителей центральных графств. В XV столетии Уэльс воспринимался как далекий, дикий и не вполне понятный регион, где вряд ли могут жить люди по-настоящему благородной крови.

Генриха также обвиняли в низкопоклонстве перед Францией. «Потерявший стыд и не знающий, что такое верность отечеству, он дерзнул дать Карлу полное право на трон Франции, за который народ Англии боролся более ста лет… главарь изменников» признал право французов на Гасконь и даже на порт Кале.

Королевские прокламации, как правило, живописали и то, что ждет англичан в случае победы Генриха Тюдора — убийства, казни, грабежи, мародерства и прочие беззакония.

Разумеется, Тюдоры и их сторонники проявляли не меньшую активность. Несмотря на все усилия королевских чиновников, прокламации мятежников регулярно доставлялись в Англию. Чаще всего педалировалась тема «принцев в Тауэре». Ричард III открыто именовался «самозванцем и убийцей, жестоко и дерзко захватившим власть».

Победа в информационной войне не досталась никому, но временный перевес был на стороне законного монарха. Ричард III успешно задействовал административный ресурс, в итоге ему удалось сформировать стойкий стереотип. Как минимум до середины XVI в. англичане муссировали слухи о том, что отец Генриха VII был незаконнорожденным, что предки Тюдоров были слугами и лавочниками и т.д.

В декабре 1484 г. обстановка в Англии была не вполне спокойной. Ричард III начал готовить сбор войск, хотя стояла зима и было ясно, что в ближайшие месяцы вторжение не состоится. По всей стране разъезжали королевские чиновники, издавались прокламации против мятежников, приморским городам приказали усилить защиту, Королевский совет заседал практически ежедневно.

Несмотря на заботы, королевская семья пышно отпраздновала Рождество. Ричард III наглядно продемонстрировал возрождающееся единство рода Йорков — на празднествах присутствовали все дочери Эдуарда IV. Больше того, старшая племянница Ричарда Елизавета была одета точно так же, как королева, что, по-видимому, должно было подчеркнуть ее близость к семье монарха. Елизавета Вудвиль не была приглашена, но ее отношения с королем постепенно налаживались.

К сожалению, в браке Ричарда наблюдалась обратная тенденция. Главной проблемой, разумеется, было отсутствие наследника. Вездесущие придворные отметили, что на Рождество Ричард едва ли не каждую ночь проводил в покоях своей жены, но желанная беременность, увы, так и не наступила. Вторым обстоятельством, омрачавшим союз Анны и Ричарда, было плохое здоровье королевы. Историки не могут с уверенностью утверждать, чем она была больна, но, вероятнее всего, Анна страдала от туберкулеза. Эта болезнь часто встречалась среди дам XV в. Обстановка в замках была не только дискомфортной, но и весьма нездоровой — очень плохое отопление, вечные сквозняки, духота, постоянные перепады температуры (напомним, что коридоры и часть комнат не отапливались). Все это приводило к частым простудам и делало организм крайне восприимчивым к легочным инфекциям. Итак, Анна постепенно угасала, и это еще больше снижало вероятность того, что она сможет подарить мужу нового ребенка. Отношения между супругами постепенно портились.