Ричард Длинные Руки — воин Господа - [82]

– Тебе не понять, бла-а-а-агородный, – заявил он. – Не понять, что у нас, профессиональных убийц, тоже есть честь. Да не тоже, а есть! Своя. И не уступает вашей хваленой, хотя о вас, героях, слагают песни, о вас поют в замках, на дорогах и даже на базарах, о вас грезят принцессы, а о нас отзываются только как о грязи… Мол, убиваем исподтишка, в спину… Потому я стараюсь вот так, лицом к лицу. И никогда не нарушаю слова. А вот когда уйду на покой… я собираюсь сделать это теперь, денег герцога хватит, я даже дам попам на часовенку, закажу мессу во искупление своих грехов!..

Он сделал шаг, смотрел на меня сверху, глаза сканировали мое горло, но я чувствовал, как он натренированно следит за каждым моим движением. Как только начну вставать, достаточно одного взмаха его жилистой руки…

– Ты не хочешь подняться, – предложил он, – и принять судьбу достойно?

– Не хочу, – ответил я.

Моя правая нога ударила толчком по его голени, я быстро вскочил, но убийца не упал, только пошатнулся и отступил, профессионально держась между мной и моим оружием. Я сделал движение, словно хотел сбоку пробежать к мечу, но узкий нож блеснул почти у самых глаз. Я отпрянул, он зло рассмеялся.

Я отступил, он пошел вокруг меня с ножом в руке, пригнувшись, разведя руки, готовый метнуться в любой миг. Я надеялся, что он зайдет достаточно далеко, чтобы я успел схватить меч, но он улыбнулся и тут же пошел по дуге обратно. Страх еще разок полоснул по уже и так обнаженным нервам, но он же выплеснул в кровь ведро адреналина. Меня тряхнуло сильнее, мысли понеслись быстрые, как электроны в межгалактической пустоте. Я не пригибался, стоял ровно, следил. Он метнулся, я отступил, одной рукой перехватил кисть с ножом, кулаком другой встретил его в нос.

Хрустнуло, я оттолкнул его руку с ножом, и он упал на спину. Сердце колотилось с частотой детской погремушки. Я опережал его движения, опережал намного. Будь их двое или трое, я бы, увы… но этого суперубийцу я опережаю с потрясающей меня самого легкостью.

Он вскочил быстро, но не так эффектно, как нам показывают на всех в киноканалах. Он намного опережал по движениям деревенских увальней, но я уже чувствовал, что я со всем своим арсеналом… хотя нет у меня никакого арсенала, но есть общее развитие, есть информация, что-то видел, о чем-то слышал, но в целом я знаю и даже умею намного больше.

Снова нож замелькал передо мной, я сделал вид, что сейчас отступлю, а сам с силой пнул его ногой. Удар пришелся по колену, убийца отшатнулся, едва не упал. На лице отразился мгновенный страх, но я не бросился добивать, и он тут же пришел в себя. Перевел дыхание, пошел снова вправо.

На этот раз я очень внимательно следил за движениями руки с ножом. Очень простые три взмаха, повторяет постоянно, не соображая, что это выдает его с головой. Правда, может быть, в запасе и четвертый, а эти всего лишь обманки, но что-то не верится в чересчур изощренные для такого простого мира хитрости. Чтоб совершенствоваться в боевых приемах, нужны достойные соперники, а здесь…

Он прыгнул, я отодвинулся, нож прошел мимо, а мой кулак саданул его в челюсть. Костяшки пальцев заныли. Профессионал отлетел с запрокинутой головой на три шага, растянулся в пыли. Нож оставался в руке, но глаза были затуманенными. Я сделал пару торопливых шагов, пинком вышиб нож из вялых пальцев. Тот взвился в воздух, блеснул серебристой рыбкой и исчез в зелени кустов, будто нырнул в покрытое ряской болото.

Он медленно повел глазами, приходя в себя. Я ударил его ногой в голову. Он откинулся навзничь и застыл, раскинув руки. Я с минуту постоял над ним, потом вернулся к оружию. За спиной было тихо, но я оставался настороже. Конь фыркал, пугая травяных лягушек, топал, слышно было, как высоко в небе кричит мелкая птица. Я прицепил на пояс молот, с мечом в руке подошел к поверженному. Он медленно приходил в себя, попытался ощутить нож в руке, но пальцы стиснули пустоту. Я замахнулся для последнего разящего удара.

Он смотрел на меня, не делая попыток увернуться. Наверняка не знал, что есть сотни приемов, как вот из такого неудобного положения прыжком очутиться в трех шагах влево, вправо, а то и у меня за спиной или даже выбить у меня из рук меч… Да и мало ли что умеют в моем мире, а здесь даже не подозревают, потому он лежал и ждал смерти.

Отвращение к убийству кольнуло в сердце. Мои руки медленно опустили меч. Наемник лежит на спине, в глазах – бессильная ненависть, но в лице нет страха. Он не понял, почему я сделал шаг назад, даже прислушался, не слышится ли где-либо конского топота мчащихся в нашу сторону всадников.

Меч оставался в моих руках, я внимательно следил за поверженным.

– Если можешь встать, то вставай, – сказал я. – У тебя наверняка где-то конь… Подзови и… уезжай.

Он все еще лежал на спине, глаза его с недоверием вперились в мое лицо.

– Что случилось?

– Да так, – ответил я. – Ничего.

Он приподнялся на одном локте. Лицо исказилось, он охнул и повалился на спину. Глаза стали белыми от боли, но закусил губу, повторил попытку, уже упираясь другой рукой. Так, полулежа, он мог смотреть мне в лицо, не теряя достоинства.