Ричард Длинные Руки — рауграф - [21]

Вошел сэр Жерар Макдугал, угрюмый и молчаливый, очень расчетливый в каждом слове и жесте, с тяжелым характером, однако надежный, с прямой и рассчитанной на много лет вперед жизнью. Теперь он мой личный секретарь – граф Ришар подыскал из своих вассалов грамотного и молчаливого, им заменили прошлого, что служил раньше Кейдану.

– Власяницу? – спросил он вопросительно.

Я отмахнулся:

– Нет.

– Позвать священника?

– Я уже исповедался, – сообщил я. – Мне было видение, Господь одобрил мои скромные начинания.

Он согнулся в почтительнейшем поклоне, сегодня же станет известно не только во дворце, но и по всему городу, что майордому явился светлый ангел, а то и архангел, и теперь сэр Ричард действует по его указаниям.

Еще перед отбытием в Гандерсгейм я обошел здесь несколько залов, выбирая помельче, чтобы устроить кабинет, но везде непристойная роскошь, в стены вделаны золотые щиты с множеством умело расположенных драгоценных камней, где кругами, где ромбиками, но везде изящно, с выдумкой, в посеребренных кадках растут причудливые деревца, странные и довольно красивые…

Впрочем, деревца можно убрать, а ненужную роскошь стен завесить коврами, но мой кабинет должен еще и располагаться удобно, а я, как ни искал, все же удобнее покоев самого Кейдана не нашел. И зал перед кабинетом просторный и достоин называться королевской приемной.

– Что-то изволите еще? – спросил сэр Жерар.

– Собрать моих лордов, – сказал я отрывисто. – Военачальников!

– Будет сделано, ваша светлость! В приемной?

– Ни в коем случае, мы же все равны! Только я чуточку равнее. Выбери достойный зал, чтобы никто не ощутил себя ущемленным.

Он посмотрел на меня пристально:

– Это же королевский дворец, сэр Ричард! Кто тут может быть ущемленным?

Я отмахнулся:

– А как насчет того, что вон тот гад трудится меньше, а получает больше?

Он спросил с недоумением:

– Сэр, разве такое возможно среди рыцарей?

Я с усилием улыбнулся:

– Да, конечно, ты прав. Это невозможно.

Передо мной распахнули двери, я вошел, прямой и гордый, хотя весь сжался от пышной и ошеломляющей роскоши королевского зала. Надеюсь, не слишком заметно для всех этих сотен пар внимательных глаз. Кейдан принимал здесь послов и местных лордов, а их должно ошарашивать с того момента, как впустят в этот зал. Стены не просто в золоте, а в изысканнейших и сложнейших украшениях, рубины, изумруды, алмазы – вделаны в барельефы и горельефы, подвески люстр не из хрусталя, а из бриллиантов… по крайней мере, так кажется даже мне, а придворные короля все как на подбор, знатнейшие лорды королевства, важные и могущественные, кланяются с достоинством и с такой важностью, что едва удерживаюсь, чтобы не поклониться в ответ еще ниже.

Одергивая себя, я же майордом, иду через зал, постепенно накаляясь, злой на всех и на себя, ну что это я играю по чужим правилам, я же сам собрался их создавать, но по-монаршьи задираю голову и выпячиваю нижнюю челюсть.

Справа и слева кланяются, слышу подобострастные голоса:

– Ваша светлость…

– Ваша светлость!

– Ваша светлость?

– Ваша светлость…

На всякий случай не отвечаю на поклоны даже легким кивком, вдруг да не тому, а это сразу что-то да нарушит, изменит, сдвинет. На той стороне зала украшенная золотыми накладками и гербами двустворчатая дверь, это к ней ведет проход между склоненных голов. Попадаются и присевшие в поклоне дамы, вырезы платьев настолько глубокие, что отчетливо вижу верхние края розовых ореолов, хотя стараюсь не косить глазом, будет истолковано, увы, в точности так, как оно есть.

В дверь заглянул церемониймейстер:

– Ваша светлость, ваши лорды спешно прибыли во дворец.

– Где они?

– Ждут в малом зале.

– Регалии, – велел я.

Слуги быстро заменили на мне изрядно потертую рубашку на джуббоне, изысканный, без крикливой яркости и лишних разрезов, точно подогнанный по моей фигуре. Я терпеливо ждал, пока навешивают тяжелую золотую цепь из соединенных квадратиков, размером с навершие меча, броши-застежки, а напоследок опоясали широким ремнем, где кожи не видно под накладками из золота в виде всяких разных фигурок.

– Его светлость, сэр Ричард! – прокричал церемониймейстер.

В зале торжественно пропели серебристые фанфары. Чувствуя себя обманщиком, я тем не менее расправил плечи и вышел в зал прямоспинный, развернутоплечий и с широкой улыбкой уверенного в себе человека и даже правителя.

Из окон падают широкие лучи света, ярко рисуя на полу окна, по контрасту все остальное кажется в тени. Еще с порога я увидел седого льва графа Ришара, красивое мужественное лицо дышит силой и благородством, множество шрамов, как ни странно, совсем не портят, а делают его суровым и загадочным, что так нравится женщинам. Рядом могучий сэр Растер, единственный, кто в доспехах, только голова открыта. Узкое удлиненное лицо с внимательными синими глазами Максимилиана фон Брандесгерта, его и другие уже вслед за мной зовут просто Максом, очень пышно, изысканно и в то же время со вкусом одетый Альбрехт Гуммельсберг, барон Цоллерна и Ротвайля, еще несколько знатных лордов, что пришли со мной из Армландии, двое из Брабанта, остальные местные, в том числе и Куно, что скромно держится позади всех.