Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - [17]

Она осторожно взяла ломтик тонко нарезанного мяса, полузакрыла глаза, вдыхая нежный аромат.

— Как странно, — произнесла она и тут же, вернув себе деловой тон, сказала резковато:

— Конечно, нынешний — дурак!

— Вы слышали о нем?

— Нет, — призналась она. — Знаем только, что король Гиллеберд двинул на север свою победоносную армию, чтобы включить в состав Турнедо эту провинциальную и дикую Армландию.

— Хорошие слухи, — согласился я. — Узнаю пропагандистский стиль. Значит, новость, что крохотная Армландия включила в свой состав две трети Турнедо, дойдет до вас в следующем году…

— Ого! А как это случилось?

Я отмахнулся.

— Это политика, милая леди… Вы ведь милая? И в самом деле леди?.. Ладно-ладно, я только спросил. Не пугайтесь, это такие пирожки, хоть и непривычные с виду, но не везде же готовят так, как в Мезине!

Она медленно потребляла мясо ломтик за ломтиком; в самом деле королева, хоть и проголодалась и вообще хочет сожрать быстро и с чавканьем, так всегда вкуснее, но сдерживается, следит за каждым своим жестом и словом.

Я спросил невинно:

— Так как вы очутились здесь?

— А вот захотела, — отрезала она независимо, — и поехала напрямик! Вам-то что?

— А у меня ностальгия, — ответил я, — и запоздалая любовь к этим сгинувшим майя и ацтекам из Турнедо. Это всегда так. Сперва побьешь, камня на камне не оставишь, а потом начинаешь придумывать, какие они были великие, мудрые, справедливые, замечательные, календарь составили, конец света предрекают, мудрые…

— Вы это уже говорили, — прервала она в нетерпении, — заговариваетесь, сэр.

— Это я при виде вас, — ответил я нагло, — вот смотрю и думаю…

— Ах, еще и думаете?

— Ну да, — подтвердил я, — может, мне поговорить с вами хочется, а не о чем! О чем, скажите на милость, с вами можно говорить?

Я прошелся выразительным взглядом по ее фигуре, останавливаясь на выпуклостях, а впуклости пока пропуская. Она не смутилась, напротив, нахально выпятила с таким видом, мол, смотри, облизывайся, это все, что тебе доступно, но не больше.

В ее руке хрустящий вафельный рожок с воздушным кремом, залитым шоколадом, пахнет сладко, но непривычно, и она сперва нюхала, потом осторожно трогала кончиком длинного острого языка…

— На мою власть, — произнесла она с вызовом, — посягнули! Мой муж, король Гергент Великий, умер год назад. С того времени я правила одна, и все было хорошо. Но могущественные кланы Голдвина Адорского и Теодена Фолькийского с помощью канцлера Фреалафа начали интриговать, собирать силы и наконец пригрозили, что если не выйду замуж за кого-то из их вождей, то они свергнут меня…

Я спросил с интересом:

— И что, за кого вышли? За самого слабого?

Она посмотрела на меня дикими глазами.

— Что за дикость?

— Ну, в этом есть резон…

— Зачем женщине слабый муж?

— Чтобы держать под каблуком, — пояснил я, — вить из него веревки, сидеть на шее, угнетать и эксплуатировать…

Она в возмущении даже опустила руку с пирожным.

— Сидеть, — объяснила она резким голосом, — на шее можно только у сильного. Потому я, конечно, отвергла их всех.

— Сильная женщина, — пробормотал я. — Вообще-то таких и я боюсь. Ну ладно, побаиваюсь. У вас характер, уважаю. И что… свергли?

Она сказала погасшим голосом:

— Я не думала, что решатся на открытый мятеж! Но они рискнули. Я, правда, подстраховалась, и едва начали вводить войска в Баллимину, это моя столица, переоделась и тайным ходом выскользнула из города.

— Без охраны?

Она пожала плечами и снова поднесла наполовину сгрызенный рожок ко рту.

— С охраной меня бы давно настигли.

— Верно, — согласился я. — Но и без охраны, как вижу…

— Все равно, — сказала она, — одной легче проскочить незамеченной. С отрядом я бы даже сюда не добралась.

— А почему именно сюда? — проговорил я. — Турнедо — не самое гостеприимное место. Здесь и народ какой-то волчистый. С той стороны Мезины, если не ошибаюсь, Трангепт?

Она кивнула.

— Да. Небольшое, но сильное королевство.

— Так почему?

Она вздохнула.

— Из моего дворца, если прямо на запад, можно попасть прямо в Истанвил, столицу герцогства Ламбертиния.

— И что там?

— Герцог Эсмунд Блекмур. В ожидании мятежа я послала ему письмо, что еду к нему, и просила выехать срочно навстречу.

Она смотрела мне прямо в лицо, чтобы я не заметил никаких признаков смущения, и я не заметил, за исключением излишней твердости взгляда и подчеркнуто ровного голоса.

— Союзник?

Она пожала плечами.

— Нет, но однажды мы виделись на рыцарском турнире, он вышел победителем, а меня избрал королевой красоты. С тех пор прошло три года…

— Сочувствую, — сказал я, затем поспешно поправил себя: — Завидую, хотел сказать. Вы не подумали, что он мог за это время жениться?

На ее губах появилась грустная улыбка.

— Много раз. Но мне больше деваться некуда. Страна в руках мятежников!.. Надеюсь, вы все-таки поможете слабой беспомощной женщине? Я, конечно, послала герцогу весточку, что лечу к нему. Надеюсь, он ее получил.

— Уверен, — сказал я, — герцог все так же влюблен и мчится сюда со всех лошадиных ног. Если он ухитрился избрать вас королевой турнира, то таких женщин не забывают…

Она спросила настороженно:

— Почему?

Я пожал плечами.

— Потому что вы… достаточно необычная. Другие хваленые красавицы… как бы сказать помягче, не обидеть весь ваш странный род, за рупь кучка или на монету пучок… Их забываем на другой день или путаем с такими же типовыми.