Ричард Блейд, пророк - [78]

Его слова заставили девушку подняться на ноги с такой резвостью, словно сенары уже готовились выскочить из-под каждого куста. Блейд намотал на руку конец веревки, свисавший с ее пояса, кивнул пленнице, и они углубились в лес.

Если амазонки Брегги и не отличались осмотрительностью в выборе ночных стражей, они, несомненно, пребывали в отличной спортивной форме. Весь день светловолосая девушка, не отставая, шагала за Блейдом, ничем не выдав своей усталости — если не считать капелек пота, выступивших на ее загорелой коже. Они шли от рассвета и до заката, останавливаясь ненадолго каждые два часа, чтобы напиться и передохнуть. Во время одного из таких коротких привалов Блейду удалось подстрелить двух довольно крупных зверьков, с любопытством взиравших на них с ветки ближайшего дерева.

Эти грызуны, похожие на больших белок, были первыми животными, которых он заметил. Несомненно, в лесу водилось много птиц — Блейд слышал свист, чириканье и щебет, сопровождавшие их по пятам, — но пернатые держались слишком высоко, там, где его стрелы не могли настигнуть добычу. Он мог бы подняться наверх, в пронизанные солнцем кроны, и славно поохотиться в лабиринте гигантских ветвей, среди листьев, напоминавших овальные матрасы, и сучьев, выглядевших словно пни тысячелетних секвой. Но теперь необходимость в этом отпала; белки тянули фунтов на десять, и сегодняшний ужин был обеспечен.

Путники шли еще около часа, прежде чем наткнулись на воду — еще один лесной ручей, струившийся среди травы и мха. Смеркалось. Изумрудный полог над головой потемнел, прохладный ветерок высушил пот на лбу Блейда. Спутница его, казалось, могла продолжать путешествие, но сам он чувствовал, как тело начинает наливаться усталостью. Со вздохом облегчения странник опустился в траву у огромных разлапистых корней лесного великана и жестом показал девушке, что они остановятся здесь.

Через несколько минут он набрался сил, чтобы отправиться за хворостом. Гигантские деревья, вероятно, были почти неподвластны времени — во всяком случае, за весь день ему не попалось ни одного упавшего ствола. Однако мелкие ветви на этих исполинах засыхали и падали вниз, будто свидетельствуя о бренности жизни, даже такой могучей, долговечной и неизмеримо громадной. Блейд набрал большую охапку сушняка, нашарил в мешке кремень и высек огонь.

Умение возжигать пламя силой воли, которым его одарили некогда кудесники Таллаха, ушло безвозвратно. Странник не сожалел об этом; пирокинез неплохо выручил его в Иглстазе — чего же требовать большего? Даже если бы он сохранил свое необычное искусство, то не стал бы его использовать сейчас: пленница и так казалась перепуганной, а Блейд совсем не хотел, чтобы она приняла его за колдуна.

Когда яркие язычки пламени охватили кучу валежника, он принялся свежевать добычу. Девушка внимательно следила за ним, не спуская настороженного взгляда с блестящего лезвия. «Похоже, — решил Блейд, — она думает, что, покончив с белками, я примусь за нее».

Он снял шкурку, насадил зверька, словно на вертел, на тонкий длинный сук и пристроил над огнем. Потом, снова взявшись за нож, шагнул к девушке. Несмотря на сильный загар, она смертельно побледнела; щеки и лоб от страха покрылись мелкими капельками пота.

— Ты сумеешь освежевать вторую тушку? — спросил Блейд.

От звука голоса пленница вздрогнула так, будто футовый кинжал уже сидел у нее под лопаткой. Ужас метался в ее глазах, и странник понял, что она не сознает сказанного: страх парализовал разум. Тяжело дыша, девушка уставилась на него широко раскрытыми глазами; губы ее пересохли, на виске билась голубая жилка.

— Вытяни руки вперед, — властно произнес Блейд, и она с подавленным стоном выполнила приказ. Быстрым движением ножа он разрезал веревку, стягивающую тонкие запястья. Пленница снова вскрикнула — теперь, скорее, от удивления, чем от испуга, — поднесла руки к лицу и начала рассматривать их с таким вниманием, словно видела первый раз в жизни. Затем она растерла занемевшие кисти, чуть постанывая, когда к пальцам стала приливать кровь.

— Ну, так ты займешься этим зверьком? — повторил Блейд, протягивая ей нож и вторую тушку. Рука девушки нерешительно потянулась к кинжалу. Наконец тонкие пальцы обхватили костяную рукоять, и странник кивнул. — Да, ты можешь взять нож. Думаю, тебя не надо учить, как им пользоваться.

Что-то пробормотав, юная амазонка принялась за работу. Блейд с облегчением вздохнул; ее и в самом деле не требовалось учить пользоваться ножом. Услыхав его вздох, пленница слабо улыбнулась, и он решил, что события вошли в нормальное русло.

Мясо белок оказалось жестковатым, но странник полагал, что от первой его трапезы в этом мире не стоит требовать большего. Они съели почти по целой тушке, слегка пропеченной над огнем, затем напились и умылись в ручье. Блейд добавил хвороста в костер и сел, скрестив ноги и привалившись к выступающему огромному корню.

— Теперь, малышка, — бодро произнес он, — скажи, как тебя зовут. Мы проведем вместе немало времени, и воспитанный человек должен знать имя юной леди, с которой очутился наедине.