Ричард Блейд, пророк - [76]

Блейд прервал ее, взмахнув мечом, губы его искривились в саркастической усмешке. Итак, в этом мире он — презренный самец! Ни ум его, ни сила, ни знания не нужны никому; он — самец, и только! В Сарме его хотя бы признавали за мужчину…

Он заговорил, по-прежнему спокойно, не торопясь и тщательно подбирая слова.

— Не думаешь ли ты, женщина, что сейчас тебе стоит помолчать и обойтись без угроз? Я не боюсь кары Великой Матери и ничего не знаю о самцах, сгубивших мир. Помоему, — Блейд вытянул клинок к гигантским древесным стволам, возносившим густые кроны к темному небу, — мир этот выгладит вполне прилично. Он широк и просторен, и в нем хватит места для женщин и для мужчин.

— Для вас — нет! — с внезапной яростью вскрикнула черноволосая. — Вы, самцы, порождены тьмой и ужасом, вы низвели на землю Разрушение, вы…

— Я видел, как ты недавно с охотой попользовалась самцом, волосатым порождением тьмы, — заметил Блейд. — Великая Мать не против таких игр?

Предводительница привстала на коленях, сжимая нож, к ее щекам прилила кровь, зрачки гневно сверкнули.

— Придет день, и я так же попользуюсь тобой… а потом перережу твою глотку! — прошипела она.

— Не думаю, — Блейд пожал плечами. — Я опытный воин, и до моей глотки добраться нелегко. Сейчас я мог бы проколоть тебя насквозь, но к чему? В далекой стране, откуда я родом, мужчины и женщины живут мирно…

Относительно мирно, добавил он про себя, припомнив статистику убийств на почве ревности.

Брюнетка сжалась, ссутулила плечи, став похожей на изготовившуюся к прыжку пантеру. Свой нож она, тем не менее, оставила в покое, видно, поняла, что сила не на ее стороне.

— Никогда не слышала о такой стране!

— Мир велик, женщина, гораздо больше твоих познаний о нем, — Блейд усмехнулся. — Я полагаю, что они и так невелики. Что можно сказать о вожде, который не умеет охранить свой лагерь… — в голосе его прозвучала плохо скрытая издевка.

Черноволосая метнула злобный взгляд на бесчувственного стража, и странник понял, что наутро юную амазонку не ждет ничего хорошего. Впрочем, он не собирался расставаться с этим ценным призом, девушка была его законной добычей, такой же, как лук, меч или туника. Слегка обождав, чтобы дать возможность брюнетке мысленно насладиться зрелищем утренней расправы, Блейд произнес:

— Пожалуй, я двинусь в путь. А ее, — он показал концом меча на скорчившуюся в траве светловолосую, — возьму с собой. Весьма приятная девушка! К чему отказываться от такой спутницы в скитаниях по дикому лесу? — он многозначительно ухмыльнулся, отметив, что этот намек понят правильно — предводительница злобно прикусила губу.

У нее, однако, хватило здравого смысла, чтобы не вступать в пререкания. Кто силен, тот и прав — этот непреложный закон был столь же справедлив в неведомой и непознанной пока Брегге, как и в остальных мирах, включая Землю.

Под взглядами шести пар глаз Блейд скрутил тунику жгутом, завязал вокруг пояса и приторочил сбоку меч и мешок. Потом он шагнул к светловолосой, наклонился и легко, словно ребенка, перекинул добычу через плечо. Девушка слабо застонала, но не пришла в себя. Придерживая ее за ноги, Блейд отступил от костра и сказал:

— А теперь, женщина, покажи мне, где Брегга, чтобы я мог направиться в другую сторону и никогда больше не слышать о Великой Матери и ее неразумных дочерях.

Белые зубы предводительницы сверкнули — не то в улыбке, не то в хищном оскале.

— Там, — она приподнялась, вытягивая руку, — там лежит Брегга, город среди плодородных равнин. А в той стороне, — она повернулась спиной к огню, — Триречье, где живут глупые вонючие сенары

Блейд кивнул и направился к опушке. Перед тем, как исчезнуть в непроницаемой лесной тьме, он повернул голову и бросил на женщину пронзительный взгляд

— Надеюсь, ты не отправишься за мной в погоню, — его голос был тих и негромок. — Это было бы очень рискованно. Я — не глупый вонючий сенар.

* * *

Пожалуй, у женщин не было выбора; без оружия они не отважились бы преследовать похитителя в ночном лесу. Понимая это, Блейд не спешил. Кронам огромных деревьев требовалось много места, и меж гигантских стволов простирались широкие, погруженные во мрак прогалины. Он двигался без помех, босые ноги ощущали то мягкость мха, то робкую ласку короткой травы, то чуть покалывающее прикосновение сухих листьев. Лес стоял темный, молчаливый, и страннику казалось, что он блуждает по городу, беспорядочно застроенному высокими башнями, с которых свисали шероховатые канаты лиан.

Когда отсветы костра исчезли, он остановился, выбрав прогалину пошире, над ней в разрывах крон просвечивали звезды и серебристый диск луны. Тусклый свет позволил одеться и рассмотреть оружие, реквизированное им в лагере. Как он и предполагал, туника была мала, однако несколько разрезов по бокам превратили ее в нечто, способное прикрыть нагое тело странника. Он стянул на талии широкий кожаный пояс, подвесил к нему кинжал и меч — слишком легкий для его руки, — затем привязал к мешку лук и колчан. Лук был хорош; больше ярда длиной, из какого-то светлого дерева, очень прочного и похожего на кость. Клинки и наконечники стрел производили впечатление стальных и, как Блейд определил наощупь, заточили их на совесть. Теперь он больше не был безоружным и беззащитным; он мог сражаться, мог охотиться, мог добывать пищу для себя и своей пленницы.