Риббентроп. Дипломат от фюрера - [19]
Кадровые дипломаты презирали «дилетантскую контору» и не стремились туда. Вокруг Риббентропа собрались, возможно, случайные, но своеобразные и одаренные люди, которые едва ли могли бы сделать карьеру обычным путем. Папен аттестовал их как «безработных журналистов, молодых коммивояжеров, не добившихся успеха за границей, и нацистов, искавших кратчайший путь на дипломатическую службу». «Персонал „бюро“, — вторил ему титулованный дипломат из „старой гвардии“, — составляли выходцы из всех слоев общества, но главным образом молодые люди, у которых было больше опыта в карьеристском рвении, нежели квалификации и такта»>{28}.
Риббентроп искал таланты повсюду, руководствуясь принципом «дайте им шанс». Обладавший широким кругозором, но неглубокими знаниями в сфере мировой истории и политики[19], он сделал ставку на энергичных и предприимчивых людей в возрасте от тридцати до сорока лет, нередко с учеными степенями. «Применяя к политической работе коммерческие принципы, Риббентроп оценивал сотрудников по их инициативам и результатам»>{29}.
Ключевой фигурой бюро стал бывший военный летчик Герман фон Раумер, ровесник шефа, отвечавший за восточное направление. Францию курировал будущий посол в оккупированном Париже Отто Абец — энергичный преподаватель рисования, женатый на француженке и занимавшийся организацией встреч молодежи двух стран>{30}. Отставной офицер Ганс-Георг Штамер взял на себя контакты с организациями ветеранов войны (Риббентроп закрыл глаза на то, что тот был масоном). В политической жизни Англии хорошо ориентировался профессор граф Карлфрид Дюркхейм, принятый на работу по рекомендации Гесса, несмотря на не вполне «арийское» происхождение>{31}. Польшей и Россией занимался уроженец Восточной Пруссии доктор Петер Клейст, владевший обоими языками, — его также назначили управлять Германской высшей школой политики. За связь с прессой отвечал Рудольф Ликус — однокашник шефа, отличавшийся талантом к добыванию информации. Упомянем и Ленкеринга, познакомившего Теннанта с нацистами.
Ценнейшим приобретением бюро оказался профессор Альбрехт Хаусхофер, директор Института политической географии и геополитики в Берлине. Он был не только энциклопедически образованным ученым, но сыном «отца геополитики» Карла Хаусхофера (влияние которого на политику Рейха невероятно преувеличено) и другом «наци номер три» Рудольфа Гесса, учившегося у Хаусхофера-старшего и защитившего фрау Марту Хаусхофер от преследований из-за «неарийского» происхождения.
Консерватор и пангерманист, Карл Хаусхофер в 1920-е годы поддерживал, как и Риббентроп, Немецкую народную партию и политику Штреземана, позже — нацистов, рассчитывая если не влиять на принятие решений, то хотя бы внушить им необходимость «геополитически подготовить каждого гражданина к его геополитической ответственности» и «учить читать карты». Это выражение из статьи «О геополитике» (1931) Хаусхофер в конце 1945 года повторил американцам, которые допрашивали его об отношениях с Риббентропом. На вопрос: «Что вы имеете в виду под чтением карт?» — он ответил коротко: «Я учил его базовым политическим принципам». Видя в геополитике «один из самых удобных и точных политических инструментов для фиксации и измерения распределения могущества (силы) в пространстве, на поверхности земли» и «ключ к игре сил, которые непосредственно влияют на наше настоящее и будущее», Хаусхофер подчеркивал надпартийный, деидеологизированный характер этой науки, которая «должна быть одинаково верной для крайне левых и для крайне правых», поэтому считал профанацией использование ее понятий вроде «жизненного пространства» в пропагандистских целях>{32}.
Чем конкретно занималось бюро кроме того, что служило постаментом честолюбивому боссу? Ответить на этот вопрос не так просто из-за отсутствия у него четко определенных задач, недостатка сохранившихся документов и разнобоя в свидетельствах мемуаристов. Порой его называют «параллельным» МИДу, что верно лишь отчасти. Абец утверждал, что в нем не было никакой «бюрократии», другие говорят о «хаосе». Риббентроп позиционировал себя как главного советника фюрера по международным вопросам, всегда готового дать любой совет или справку, поэтому первой его обязанностью были сбор и обработка информации. Помимо газет и дипломатической переписки (Риббентроп получил доступ к ней в августе 1934 года) важнейшим источником стали приезжавшие в рейх иностранцы, которых бюро тщательно опекало. Дипломаты сторонились непонятной организации, но с ней охотно контактировали журналисты (б
