Рианнон - [2]
Мерисцента аккуратненько кивнула. Разговор снова поте-рял пульс, дыхание, реакцию зрачка — но Кейрис решил вызволить его к жизни:
— Объясню проще. Мне после тяжёлого задания полагается отдых. А у вас тут — как сказали, цветущий сад.
— Сада мало. Всё больше лес…
— Это даже приятней. Но всё равно, просто так у вас болтаться было б скучно. Вот и получилось: отдыхай, Кейрис, инспектором на Рианноне. Попробуй только не отдохнуть, в такой-то командировочке!
— У нас хорошо. Вам понравится, — посулила Мерисцента с тоской в голосе.
…Тропинка выпетляла к ручью — потом снова оторвалась в сосны и травы… Наконец, вильнула влево и вверх — раскрыв, как ладонь фокусника, плоскость, пустую и ровную.
Главная посадочная площадка отличалась гладкостью бетонита, но не цветом — пятнами и разводами она воспроизводила нечто природное.
«Камуфляж» — определил Кейр. Ангары тоже были на вид скалисты и не привлекали внимания. Застывшие робогрузчики успешно напоминали камни.
Всё внимание привлекала Айка — в красно-рубиновом мини, подиумной поступью направившаяся к ним с середины плаца, заранее просигналив приветствие ладошкой. Улыбка ей удавалась на двенадцать баллов из десяти. Да, во всех отношениях яркая девчонка.
— Здравствуйте, Кейрис! Вы даже лучше, чем на фото. Очень рада с вами познакомиться.
— Взаимно.
— Надеюсь, Мерисцента не очень вас утомила молчанием?
— Ну, что вы… — (Кейрис обернулся к прятавшейся за ним Мерисценте — но та уже ухитрилась куда-то испариться. Увы…) — То есть нет, вот как следовало сказать: ну, что ты… Мне Норман посоветовал сразу на «ты», это правильно?
— Да, так удобней, — улыбнулась Айка. — Пойдёмте. Я вас со всеми познакомлю. Я, как бы, назначена к вам гидом. На первое время. Буду вас развлекать и всё показывать.
— Очень хорошо.
Амплуа гида Айка отрабатывала всерьёз. Ещё на бетоните планетодрома, на первых ста шагах удосужилась поведать, что название планете было дано на стадии выбора модели терраформирования, исходя из рельефа: степи с естественным облеснением — какая тут связь, Кейрис не понял, но уточнять не стал: названия всегда берутся с потолка, лишь бы нравилось.
— У вас всё ещё дальний фронтир? — поинтересовался он.
— Простите? — улыбнулась Айка, являя вежливое недопонимание.
Кейр взялся объяснить:
— Колония считается фронтиром, если оперфлоту требуется на концентрацию более двух недель. Все объекты на местности по максимуму маскируются. Чтоб планета выглядела необитаемой. Чтоб чужой зонд, там, десант — оставался в неведении о нас как можно дольше. А мы его, конечно, засечём. И оперфлот разберётся… Видимо, ваша планета числилась, как фронтир; сейчас это уже не совсем так — но менять порядок незачем, по крайней мере в ближайшей перспективе.
Айка кивнула:
— Наверно да, именно это. Вы хорошо объяснили. Просто, так принято — никто даже не задумывался. Считается, как бы, чтоб не портить природу… А на центральных планетах — всё сверху видно?
— Видно… Но не специально. Там тоже никто не задумывался, о чужаках всяких. Поначалу…
— А… Вы на Земле были?
— Да. Я там учился.
— О-о! — на личике провинциалки высветился стандартный восторг. — И как там? Как на картинках, играх?
— Почти. Ну, стоит съездить, посмотреть… Визу — придётся получить, да, но транспорт — дёшев. Транспорта много, и он дёшев. От вас до Альтеи — и то дороже, чем от… Проксимы, скажем, до Земли. А, ладно, что-то я… Я о чём: у вас великолепно земной ландшафт скопирован.
— Да. Все говорят. Но это в долинах.
— А вокруг?
— Ну… Посадки… В океанах — флюорелла, ей атмосферу правили, давно выправили, она скоро вымрет…
— Флюорелла? Фтор, что ли, выкорчёвывали?
— Что?
— А, ничего… И долго ей ещё вымирать?
— Ну… лет пятьдесят, говорят. Ещё надо почву нарастить к тому времени — но пластунция быстро почву наращивает; особенно если жовоедов подсадить…
— Так вот вы чем заняты: пластунцию сеете. С жовоедами.
— Да… Ну, не мы — роботы сеют… По программе. И само расползается. Нам почти делать нечего.
— Ясно. Значит, если выйти из долин — вокруг пластунция, до горизонта, вся в жовоедах, так?
— Не-ет… Вокруг долин — в последнюю очередь засеем. Ну её… Пластунция — тоже вымрет. Потом. А долины — просто их сделали, чтоб жить, и всем показывать, какой планета будет. Но пока никто почти не смотрит. Говорят, рано ещё…
…Дорожки — бетонит, пенофлекс — имитировали геометрическую хаотичность, но исподволь ухитрялись выдать маршрут в любую нужную сторону. Ландшафт был явно курортно-туристического пошиба, однако зависший в развитии лет десять назад, на стадии, весьма далёкой от финальной убедительной роскоши. Всё же, уютно и симпатично: без суетных излишеств поинспектировать, пожить, поправить здоровье…
Пять минут пути вывели в «центральную парковую зону», досужие завсегдатаи которой почтительно останавливались, смотрели вслед, говорили «Здрасьте!» — Кейрис отвечал, Айка торжественно улыбалась.
— Что-то, я вижу, мальчиков чуть ли не на порядок меньше.
— Их же и было меньше… Ещё, в академию забирают.
— Академию?..
— Десантную.
— А.
Муссировать тему было бы неправильно.
…Вышли ко вполне плавательному, судя по тщательности дна, бассейну (формой и берегами он, конечно, мимикрировал под природный водоём) — никого, несмотря на тёплую погоду, в нём не плескалось.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.