Резонер - [48]

В комнату вошел Вейдеманис. Он строго посмотрел на Викинга и на стонущего бандита. Протянул Дронго его плащ. За окном, взрывая ночную тишину, раздались сирены «скорой помощи» и милиции.

– Вот и все, – сказал Гордеев. – Мы закончили это расследование.

Дронго отвернулся, убирая оружие. Он был весь в грязи, уставший и опустошенный. Не глядя больше на Викинга, он вышел из комнаты.

«Все закончено», – подумал он, не зная, что самое страшное его ждет впереди.

Глава шестнадцатая

Он вернулся домой в четвертом часу утра. Джил не спала. Она, как и обещала, ждала его, сидя в кабинете и листая книги. Дронго молча прошел в ванну, стащил с себя одежду и встал под горячий душ. Она вошла следом и смотрела, как он купается. Дронго стоял под горячими струями воды, закрыв глаза. Все было кончено. Он не знал, как расскажет обо всем Арзуманяну, как вообще увидится с ним. Но он знал, что свою работу они сделали неплохо.

– У тебя все в порядке? – осторожно спросила Джил, когда он потянулся за полотенцем.

– Да.

Дронго тщательно вытерся и, набросив халат, пошел в спальню, чтобы надеть свежее белье, а она отправилась на кухню. Когда он появился там, она разогревала для него равиоли, купленные в магазине, расположенном напротив.

– Я не очень хорошо готовлю, – призналась Джил, – но равиоли ты, по-моему, любишь.

Он кивнул, усаживаясь за стол. Действительно, ему нравилась итальянская еда. В ней было что-то знакомое с детства, угадываемые вкусовые ощущения теста с жареным мясом. Бакинская кухня отличалась от кухонь других районов Азербайджана тем, что здесь преобладали мучные блюда с мясом. Он помнил, как мать готовила всевозможные блюда. Здесь были дюшпара – небольшие пельмени, сваренные в бульоне и подаваемые как первое блюдо, невероятный хинкал, который отличался от грузинских хинкали. Тонко раскатанное тесто разрезалось на маленькие квадратики, после чего его отваривали и перед подачей к столу сверху засыпали обжаренными в масле с луком мясным фаршем. И еще невероятные кутабы, которые раньше делали из верблюжьего мяса, а теперь стали готовить с бараньим мясом или с зеленью и тыквой. Он вспомнил родной дом, родной город, маму, семью.

Джил поставила перед ним тарелку, принесла салат, бутылку вина. Он улыбнулся. Это было итальянское кьянти.

– Ты выходила из дома, – негромко сказал он.

– Да, – призналась она, – я не стала вызывать водителя. Магазин рядом, а чтобы купить нужные продукты, совсем не обязательно хорошо знать русский язык.

Он начал сосредоточенно есть. Она, сидя напротив, смотрела на него.

– Ты не хочешь мне ничего рассказать? – осторожно спросила Джил.

– Все в порядке, – ответил Дронго. – Мы нашли негодяев, которые убили детей. Сегодня следователь прокуратуры арестовал обоих.

– Они нормальные люди? – не поверила Джил.

– Не совсем, – нахмурился Дронго.

Он вспомнил Карлика и его страшного напарника.

– Один психопат, а другой дебил, – в сердцах добавил он.

– Трудно тебе, – произнесла Джил.

Он взглянул на нее. Затем поднялся и принес два бокала. Открыл бутылку и налил кьянти в бокалы. Себе и ей. Совсем понемногу.

– За тебя, – поднял он бокал. – Спасибо тебе за понимание.

Бокалы едва слышно соприкоснулись. Она улыбнулась. Ей было приятно услышать похвалу. Такие слова он говорил ей не часто.

– И равиоли вкусные, – сказал Дронго.

– Почему?! – почти крикнула она. – Почему они стреляли в детей?

– Деньги, – пояснил он, – им хорошо заплатили за убийство Арзуманяна. Чтобы гарантировать себе безопасность, они договорились с телохранителем Арзуманяна. Тот перенес свадьбу своей сестры именно на этот день, чтобы не мешать им и иметь алиби. Убийцы понимали, что другого шанса у них не будет. И когда появилась машина с семьей Арзуманяна, убийцы открыли огонь. Вернее, решение принял психопат и садист, а второй с ним согласился.

– Как страшно, – произнесла она, зябко поежившись. – И ты искал этих мерзавцев?

– Это моя работа.

– У тебя плохая работа, – неожиданно сказала она. – Я знаю, что не должна этого говорить. Не должна вмешиваться в твои дела. Но так больше нельзя. За сегодняшний день ты очень изменился, как будто постарел. Я видела, как ты страдаешь. Так нельзя, – убежденно повторила Джил. – Я не уеду одна. Мы уедем вместе.

– И что я буду делать в Италии? Мы с тобой уже обсуждали этот вопрос, Джил. Мужчина должен заниматься конкретным делом, если хочет себя уважать. Моя работа не такая уж плохая. Я избавляю мир от вредителей, паразитов, всякой дряни. Разве это плохо?

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

– Об этом мы тоже говорили. Но ты права. Сегодня у меня был срыв. Обещаю, что больше это никогда не повторится.

– Я не об этом. Мне не хочется, чтобы ты так страдал, мучился. Ты сам говорил мне, что ценишь итальянское отношение к жизни – умение ощущать счастье каждое мгновение. Жизнь прекрасна. Это ведь твои слова.

– Я и сейчас готов их повторить. Только чтобы жизнь была прекрасной, за это нужно бороться. Сегодня следователь спросил меня, зачем мне все это нужно. И знаешь, что я ему ответил? Вспомнил слова римского императора Адриана, который считал себя ответственным за всю красоту мира.