Резонанс Душ - [9]

— Что, понравился? — холодным голосом спросил он. Значит, получал удовольствие от того, как я его рассматриваю.

— А вы думаете, сможете кому-то понравиться с такими глазами? — Я не стала дожидаться его ответа и сказала все прямо в лицо. — Отвечая на ваш предыдущий вопрос, скажу, что думала увидеть на вашем лице наслаждение, которое должны испытывать, когда мучаете своих учеников, но его там не было. А, значит, вам противно то, что вы делаете, и это все маска. Отвечая на ваш последний вопрос, скажу лишь, что ничего не чувствую, совсем, так как была лишена этого с рождения. И не знаю, что такое нравится — не нравится.

После этих слов я встала и подошла к груше, снова пытаясь выбить из нее как можно больше. А он так и сидел сзади меня. В огромном зеркале напротив я лишь заметила, что он улыбается.

* * *

День выдался не только тяжелым, хоть я и не чувствовала усталости, ощущение того, что атмосфера вокруг давит была ужасной. Каждый, кто мне встречался на пути в лабораторию, хоть и улыбался приветственно, выглядел так, будто держит на себе все проблемы человечества. Да, я слышала об этом дне, день Хандры и Великой Печали. Так шутливо прозвали его ученые-аналитики. Первый день последнего месяца весны, в преддверии лета плюс еще действительная жара на поверхности и магнитные бури плохо сказывались на человеческом организме. Поэтому в этот день никто не работал, все сидели в своих комнатах и, как говорится, хандрили.

Все из лаборатории торопились по постелям. Все, кроме доктора. Да, ему тоже я видела было плохо, он был бледный и печальный, но не уходил. Работа превыше всего — его девиз по жизни. Сара тоже старалась идти по его стопам, но у нее слабо получалось.

— Мне надоело видеть тебя в таком состоянии каждый день. — расстроено сказал создатель, как только вошел в мед. отсек, — сегодня просто мясорубка какая-то, а не лицо; а с ногой что?

— Просто кто-то сегодня кого-то задел за живое, — сплевывая почти на каждом слове, выговорила я.

— Что ты ему сказала? Ты что-то начала чувствовать? — быстро и взволнованно спросил доктор. Его руки начали немного подрагивать, когда он готовил шприц с лекарством, но, как ни странно, попал в вену с первого раза.

— Нет, я ничего не чувствую. Вы же знаете, я изучала психологию и эмоции в частности. Вот и проверила свою теорию на практике.

Кажется, доктор глубоко выдохнул:

— И вот результат сидит передо мной и сплевывает после каждого слова! Ты же знаешь, как я волнуюсь за тебя. Если бы ты сейчас все это чувствовала, ты бы так кричала, что я, наверное, не сдержался бы, да и Сара тоже.

Мне какое дело до Сары и до Вашего сдерживания? Этот вопрос остался у меня в голове. Почему-то я не стала его произносить, что-то остановило.

Когда доктор поднял штанину, он выругался. Я подняла голову и увидела, что вместо коленной чашечки пустота — мясо, две кости торчат и везде кровь, кровь. В комнату влетела Сара с какими-то документами, но как только она увидела мою ногу, резко развернулась и побежала в туалет.

— Что с ней? — не поняла я.

— Ее тошнит. Видишь ли, не каждый может видеть такие вот картины насилия и сохранять хладнокровие, плюс ко всему еще сегодня этот проклятый День. По-моему, Инструктор скоро соберет весь твой скелет. — Попытался пошутить он, но лишь вздохнул. Потом воткнул мне в мышцу на ноге здоровый шприц. Началось какое-то покалывание, и доктор начал работать.

Мы сидели в молчании, только я иногда сплевывала кровь или зубы, да сморкалась кровью. Еще стучали инструменты доктора. Он даже начал напевать какую-то мелодию, а иногда двигаться в такт ей. Сара так и не появилась.

— Я, кстати, забыл тебе сказать, послезавтра днем ты и Инструктор едете в местное поселение.

— С какой целью? — сплюнула я в ведрышко.

— Осмотреться, познакомиться с другими людьми. Возможно, ты там чему-нибудь научишься. Тебе это будет полезно.

— Ладно. — Уже высморкалась я в ведро.

— Так…после того, как я подправлю тебе лицо, пойдем в лабораторию, сегодня ты поспишь там. Из-за ноги, ребер и шеи тебе нужно восстановить все в рабочее состояние, поэтому проведешь ночь в «кровати». Хотел бы я знать, что же ты такого сказала или сделала, что он так тебя избил.

— Я сказала ему правду, но она ему, видимо, не понравилась.

Создатель лишь тяжело вздохнул: переживал, я так поняла.

Через полчаса его трудов надо мной, я лежала внутри «кровати» голая, уже не выглядевшая как скелет, но все равно была худой для той нормы, которую предусматривал для меня Инструктор. Физ. раствор еще не начал наполнять «кровать», мне только надели маску, закрывавшую нижнюю часть лица, чтобы дышать, «Выпрямись, Кира», — услышала я голос доктора неподалеку. Я выполнила его просьбу и почувствовала, как стальные обручи обхватывают мои запястья, шею, голени и пояс; также появился какой-то стальной обод, который закрыл половину головы, накрывая глаза, и видеть потолок я уже не могла. Затем крышка «кровати» стала опускаться, оставив меня лежать в герметичной капсуле; вдруг стало слышно, как раствор наполняет ее. Еще из меня торчало множество трубочек. Когда «кровать» полностью наполнилась, она перешла в вертикальное положение. Вот в таком состоянии я проведу всю ночь.