Резистенс - [3]
— Кто здесь главный?
— Я.
— Ответ неверный.
Я всаживаю стило ему в ухо, он мгновенно обмякает и падает со стула, я придвигаю к себе второго охранника (вместе со стулом), вставляю стило в его ушную раковину.
— Кто здесь главный?
— Вы!
— Что вы делаете с записью?
— Храним две недели, затем стираем.
— Куда пишете?
— На диск.
— Где он?
— В шкафу.
— Доставай.
— Я…я не могу…у меня будут проблемы…
— У тебя уже проблемы, доставай, только медленно.
Он медленно встаёт, открывает жестяную дверцу.
— Как только я открою…
— На пульте дежурного сработает сигнал тревоги? Я знаю. Делай.
Он копошится в шкафу, подаёт мне диск. Я убираю его во внутренний карман пальто.
— Отключай камеры.
— Все?
— Все.
Он совершает какие — то манипуляции, экраны стремительно гаснут.
— Молодчинка!
Я втыкаю стило ему в ухо, он грузно оседает на пол. Я разворачиваюсь к «вэйтеру».
— Имя!
— Моё?
— Моё я знаю.
— Пол.
— Как?
— Пол. Павел, по — вашему, по — русски.
— Фамилию я даже спрашивать боюсь, что — нибудь интеллектуальное, типа: Фитцжеральд, или Фолкнер. Развернись.
Он послушно поворачивается ко мне спиной, и инстинктивно зажимает руками уши. Я хватаю его за волосы, и резко бью головой об стену, один раз, второй, третий, он отключается с каким — то писклявым стоном. Я быстро выхожу из комнаты, прохожу коридором, и почти успеваю дойти до двери, когда путь мне преграждает пухленький менеджер на сигвее.
— Я надеюсь, что вам у нас понравилось! Приходите к нам ещё!
— Всенепременно.
Я вытаскиваю сигарету.
— Огонька не найдётся?
Толстячок с ужасом смотрит на меня, по его виску медленно бежит струйка пота.
— Огонька не найдётся?
Он молча мотает головой. Я хватаю его за манишку, и вытаскиваю на улицу, сигвей отскакивает в сторону, менеджер забавно семенит ногами, не успевая за мной. Пройдя метров пятьдесят, я останавливаюсь, вставляю сигарету ему в рот, поднимаю вверх правую руку, и громко произношу:
— Fiat lux et lux fit![16]
Мощный взрыв вспухает подобно гигантскому грибу, бетонные балки, кирпичи, деревянные перекрытия причудливо взлетают в воздух, клубы чёрного дыма закрывают видимость. Я поднимаю дымящуюся головню, и даю ему прикурить. Менеджер смотрит на гигантское пожарище, вылупив глаза, и машинально делает затяжку. В этот момент раздаётся сухой щелчок, его голова взрывается на части, как переспелый арбуз. Дрон министерства здравоохранения чётко справился с поставленной задачей — «Курить вредно для здоровья».
2
Радужная площадь радовала глаз яркими, свежеокрашенными стенами, и огромностью пространства. После демократической революции, площадь была освобождена от всех признаков тоталитаризма, от привычного всем облика остались только стены и брусчатка. Я неторопливо брёл по направлению к «Яйцам», до встречи с Петром осталось ещё двадцать минут. Чтобы убить время, я присоединился к группе восторженных японских туристов. Экскурсовод радостно стрекотал.
— Сейчас мы с вами находимся в удивительном месте, лет десять назад, эта площадь носила безвкусное название «Красная», фффу, какая пошлость! После спасительной для всех московитов смерти глав хама, новое, демократически настроенное руководство, приняло решение снести эту гнусную китчевую коробку под названием «мавзолей», и захоронить мумию, осквернявшую своим присутствием это святое место. Захоронение тела вызвало взрыв возмущения у пещерных людей (сейчас вы уже не встретите подобного атавизма), и здесь произошли ожесточенные схватки протестующих с полицией.
Экскурсовод изящно повёл правой рукой, и перед изумлёнными японцами появился экран. На экране разворачивалось эпическое сражение между здоровенными, закованными в защитные доспехи полицейскими, и небольшой кучкой дряхлых, плохо одетых пенсионеров, последних защитников творения Щусева.
— Какая прелесть, смотрите, как задорно этот мужественный полицейский проламывает череп гнусному прихлебателю тоталитаризма!
На экране здоровенный детина дубасил по голове дряхлого старика, старик пытался прикрыть голову табличкой с надписью «Руки прочь от Ильича», полицейский изловчился и ударил дубинкой таким образом, что хлипкий плакатик разлетелся на куски, а старик упал лицом вниз, из раны на голове медленно вытекала ярко — малиновая кровь.
— Бинго! Вот это удар! Страйк!
Экскурсовод бешено захлопал узенькими ладошками. Пожилая японка со смешными, торчащими кроличьими зубами, недоумённо переводила взгляд с экрана на экскурсовода, и затем что — то быстро затараторила по — японски. Переводчик спросил у экскурсовода.
— Зачем эти…большие мужчины бьют стариков?
— Это не старики, это грязные тупые коммуняки, недочеловеки, сейчас эта партия запрещена на территории Московии, её практика признана преступной, и наше руководство приняло решение выплатить компенсации всем жертвам этого преступного режима. Вам хорошо известно, что в рамках этого проекта мы отказались от Курил, и Сахалина, в вашу пользу, в пользу Японии, Китай получил Дальний Восток, Укрия получила наши западные территории, самостоятельность получили: Татарстан, Башкирия, Северо — Кавказская, Уральская и Сибирская республики. Мы избавились от тоталитарного имперского мышления, предоставили самостоятельность дотационным регионам, и наконец — то вздохнули свободно, полной грудью. Эти…эти неандертальцы, которых вы видите на экране, это последние кости тоталитаризма, застрявшие в демократической глотке Московии. Только переломив их, мы получили возможность дышать свободно. Но, не будем о грустном, мы с вами стоим у одной из московских достопримечательностей.
Ересь Хоруса достигает Солнечной Системы — выстоит ли оборона Рогала Дорна и его Имперских Кулаков против натиска врагов? Отозванные с полей Великого Крестового Похода после Улланора, Рогал Дорн и его Легион были назначены Преторианцами Императора, но только после того как предательство Воителя было раскрыто, становится очевидным полный масштаб святого долга возложенного на них. Теперь, Солнечная Система подвергается нападению в первый раз с начала войны, и многие казалось бы неприступные укрепления подготовленные Легионом Имперских Кулаков оказываются недостаточными.
События в этом ранобэ происходят в почти безжизненном мире, где вокруг одни пустыни, в которых обитают насекомообразные чудовища… ну а как же люди? А человечество вынуждено жить в передвижных городах, которые находятся защитными куполами. И чтобы хоть как то по правилам распределять природные ресурсы, люди пришли к оригинальному решению. Они устраивают состязания между городами, и поэтому в каждом передвижном городе особое внимание уделяется военной подготовке будущих участников состязаний.И вот в один прекрасный день в академии города Зенри появляется новичок по имени Лейфон Алсейф.
Когда двух братьев-детективов нанимает таинственная незнакомка, желающая отыскать пропавшего робота своей семьи, главный герой по имени Риши Динальт уже знает, что его жизнь кардинальным образом переменится. Его подозрения подтверждаются, как только след пропажи приводит сыщиков на заснеженную и заброшенную планету Яртеллу, где, до своего уничтожения, обитали существа, способные повелевать силой Тени…
Африка, 1943 год. Война в самом разгаре, бронированные клинья сшибаются и в Европе, и на древней земле царства Хемри, на берегах Нила, в тени Великой Пирамиды. Молодому офицеру Королевских танковых войск Великой Нормандии дают поручение, пришедшее прямиком из Лондона — сопроводить в глубь пустыни секретный груз. Задача, казалось бы, не сложная — но самое интересное начнётся лишь по прибытии груза к цели…
К бесчисленным врагам Звездного Волка Моргана Чейна, прошедшего нелегкий путь от космического пирата до мессии, несущего новую жизнь и веру обитателям всех миров Галактики, прибавился еще один – самый грозный. Большой Мозг видел будущее человечества в переходе от ветхой телесной оболочки к сгустку энергетического поля, при этом, совершенно не интересуясь мнением самих людей. И тогда Чейн понял, что только новая Звездная Империя способна противостоять надвигающемуся катаклизму…
Чейн сидел в мягком кресле с высокой спинкой. Перед ним находился пульт с множеством кнопок и тумблеров, очень похожий на пульт управления гипердвигателями, а всю противоположную стену занимал широкий матовый экран, напоминающий обзорный экран звездолета. Но он находился не на корабле, а в Храме Истории, неподалеку от Цитадели планеты Талабан. И путешествие, в которое он намеревался скоро отправиться, ни чем не походило на его прежние галактические странствия.