Режиссерская школа Товстоногова - [58]
«Уча — учись!» — я очень люблю эту простую формулу. Необходимость объяснять будущим режиссерам основы их профессии, побуждает постоянно осмыслять и пересматривать чужой и собственный опыт, извлекать из него новые уроки, синтезировать искания других школ — это обогащает самого педагога, повышает его профессионализм.
Режиссерская школа, описанная в этой книге, восстанавливает в правах технологию профессии, продолжая дело создателя системы, считавшего, что «...не существует искусства без виртуозности, без упражнения, без техники. И чем крупнее талант, тем больше они нужны. Отрицание техники у дилетантов происходит не от сознательного убеждения, а от лени, от распущенности»90.
В современной театральной педагогике достаточно распространен конфликт между процессами образования, воспитания и обучения. Опыт режиссерской школы Товстоногова дает пример снятия такого конфликта: здесь процессы обучения мастерству, высокому ремеслу, профессиональным навыкам не противопоставлены, а слиты воедино с целенаправленным духовным развитием личности режиссера, с подготовкой его к самостоятельной творческой деятельности, с его общекультурным воспитанием. Своеобразие и сила этой режиссерской школы, на мой взгляд, заключены прежде всего в двуединой задаче, которую она ставит перед собою и решает практически:
1 Создание предпосылок для полноценного раскрытия творческой индивидуальности студентов, для созревания и становления самостоятельного художника—творца.
2 Оснащение студентов профессиональной техникой, режиссерским инструментарием.
Школа задает своим ученикам вопросы, на которые они должны будут отвечать всю свою жизнь. Она дает определенную систему знаний, подходов, методов, но главное — она создает среду, подготавливает почву для роста, саморазвития таланта.
Здесь не учат режиссерским приемам, потому что история театра знала уже «все»: и круг, и занавес, и «четвертую стену», и их отсутствие... Вопрос лишь в том, как эти открытия использовать в своей работе. В товстоноговской школе сущность произведения, его природа диктуют пропорции в композиционном построении будущего спектакля, пластический и музыкальный образ, «правила игры» — весь арсенал сценических выразительных средств. Отмечу, что в школе ни один педагогический прием не рассматривается как нечто самоценное, он всегда является частью целостной системы обучения.
Однако я думаю, что и отдельные решения, находки, открытия, теоретические разработки, методические ходы школы могут быть заимствованы другими. Известно, что сценическая педагогика плодотворнее развивается, когда взаимодействуют «соперничающие» школы, когда существует свободная циркуляция идей. Синдром замкнутости, закрытости ограничивает возможности любой театральной школы, мешая в полной мере овладеть достижениями мировой культуры. Я надеюсь, что эта книга будет способствовать также и международному обмену профессиональным опытом в сфере театрального образования: Художественное направление режиссерской школы, которой посвящена книга, приемы и методы в ней используемые, я не стремлюсь представить как эталонные, единственно верные. И все же их плодотворность подтверждена многолетней практикой, поэтому, думаю, этот опыт, — расширяя представления о возможных подходах к проблеме подготовки театральной молодежи, — способен обогатить педагогическое искусство, дать толчок новым самостоятельным поискам в этой области.
ПРИМЕЧАНИЕ
[1] Бачелис Т. И. Шекспир и Крэг. М., 1983. С. 21.
[2] Брук П. Пустое пространство. М., 1975. С. 66.
[3] Смелянский А. М. Профессия — артист // Станиславский К. С. Собр. соч. В 9 тт. Т. 2. М, 1989. С. 5-38.
[4] Сагтке 5. М. Ап АсСог ргерагез (КаЬо(а ас!ега пас! зоЬо1. СЬаз!; I. Асотрапзоп о{ т,Ье еп^ИзЬ шкЬ (Ье Кизз1ап 51атз1аузку) // Ес!иса1;1оп ТЬеа1ге^оигпа1, 1984, БезетЬег. Р. 485. (Цит. по: Смелянский А. М. Профессия —артист // Станиславский К. С. Собр. соч. В 9 тт. Т. 2. М., 1989. С. 35.)
[5] Там же.
[6] Цит. по: Кристи Г. Воспитание актера школы Станиславского. М., 1978. С. 6-7.
[7] Станиславский К. С. Дункан и Крэг // Станиславский К. С. Собр. соч. В 8 тт. Т. 1. М.. 1954. Моя жизнь в искусстве. (Далее все цитаты из восьмитомного собрания сочинений, за исключением особо оговоренных случаев.)
[8] Станиславский К. С. Т. 3. С. 304.
[9] Станиславский К. С. Из записных книжек. В 2 тт. Т. 2. М., 1986. С. 313.
[10] Смелянский А. М. Профессия — артист. С. 38.
[11] Станиславский К. С. Из записных книжек. Т. 1. С. 208—209.
[12] Станиславский К. С. Т. 5. С. 425-427.
[13] Станиславский К. С. Собр. соч. В 9 тт. Т. 1. М., 1988. С. 437-438.
[14] Станиславский К. С. Т. 3. С. 240.
[15] Там же.
[16] Вахтангов Е. Б. Материалы и статьи. М., 1959. С. 102.
[17] Товстоногов Г. А. Первый урок // Сценическая педагогика: Сб. трудов ЛГИТМиК. Л., 1973. С. 22-23.
[18] Станиславский К. С. Т. 6. С. 288.
[19] Станиславский К. С. Собр. соч. В 9 тт. Т. 2. С. 314.
[20] Чехов М. Литературное наследие: В 2 тт. М., 1986. Т. 1. С. 217.
[21] Товстоногов Г. А. В спорах о профессии // Вопросы театра. № 10. М., 1986. С. 121.
[22] Товстоногов Г. А. Зеркало сцены. В 2 тт. Л., 1980. Т. 1. С. 213.
Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.
Под ред. А. Луначарского, предислов. А. Луначарского, примечания И. С. Туркельтаубназвания глав: "П. Орленев", " Ю. М. Юрьев", "В. Э. Мейерхольд", "Два критика"," В. И. Качалов", "Н. Ф. Монахов", "Еврейский театр", "А. И. Южин", "Театр Чехова".
«„Хрестоматия по истории русского театра XVIII и XIX веков“ представляет собой то первичное учебное пособие, к которому, несомненно, прибегнет любой читатель, будь то учащийся театральной школы или же актер, желающий заняться изучением истории своего искусства.Основное назначение хрестоматии — дать материал, который выходит за рамки общих учебников по истории русского театра. Следовательно, эту книгу надо рассматривать как дополнение к учебнику, поэтому в ней нет обычных комментариев и примечаний.Хрестоматия с интересом будет прочитана и широкими кругами читателей.
В книге описана форма импровизации, которая основана на историях об обычных и не совсем обычных событиях жизни, рассказанных во время перформанса снах, воспоминаниях, фантазиях, трагедиях, фарсах - мимолетных снимках жизни реальных людей. Эта книга написана для тех, кто участвует в работе Плейбек-театра, а также для тех, кто хотел бы больше узнать о нем, о его истории, методах и возможностях.
Анализ рабочих тетрадей И.М.Смоктуновского дал автору книги уникальный шанс заглянуть в творческую лабораторию артиста, увидеть никому не показываемую работу "разминки" драматургического текста, понять круг ассоциаций, внутренние ходы, задачи и цели в той или иной сцене, посмотреть, как рождаются находки, как шаг за шагом создаются образы — Мышкина и царя Федора, Иванова и Головлева.Книга адресована как специалистам, так и всем интересующимся проблемами творчества и наследием великого актера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.