Режиссёр. Инструкция освобождения - [6]
«Доход – для игроков, баловней судьбы и счастливчиков, а заработок – для работяг, неудачников и трусов».
Девочка хочет знать: скучно с ним или нет, то есть не зануда ли он? Или же она из будущего, где нет имен, а есть навесы, тюремное подобие индейского имени, которым нарекали человека за заслуги перед племенем. Универсальное слово, штрихкод-идентификатор, совмещающий в себе все, что нужно для жизни в Пиздеце, – твое место и твое бабло.
Я отвечал: «Режиссер», и сразу реакция с двумя вопросительным знаками: «Правда??»
Ради этой реакции все затевалось. Слово «режиссер» дает самую лучшую реакцию.
«Ага», – говорил и широко улыбался.
Быть режиссером приятно. Я знал все их вопросы наперед. Одно и то же. Режиссер – всегда начало одного и того же продолжения. Девчонки велись на это слово как дрессированные. Для них я был не просто хорошим человеком, а хорошим человеком из кино, и необязательно хорошим. Кино, как известно, обладает свойством сказки или заветной мечты, а человек из кино – это почти сказочный персонаж, почти волшебник. Затем следовал закономерный вопрос: «А какие фильмы ты снял?» И я отвечал, не нарушая алгоритма: «Поехали ко мне, покажу».
Мы ехали, и я показывал.
Профессия режиссера загадочна. О ней ходят только слухи. Как он выглядит? Как угодно. Как я, например. У меня было все что нужно, чтобы притворяться настоящим режиссером. Деньги и транспорт. Я мог сыграть любого режиссера, даже знаменитого.
Знаменитых режиссеров мало знают в лицо. Они за кадром. Это актеры на виду, но режиссер самый главный. Без него «кина не будет».
Я играл в режиссера, как в детстве играл в войнушку. Верил, что настоящий, только фильмов не снимаю. Никто меня не проверял, и я врал как хотел. Самая лучшая профессия для тех, у кого нет профессии.
Я был ненастоящий, но жил веселей и разнообразней настоящего слесаря, мента или продавца бытовой техники. Даже веселей банкира. Он всего лишь раздутый бухгалтер, и деньги в банке не его, а взятые под проценты.
«Жизнь нудна. Рождаешься, немного живешь и умираешь, а обман, может быть, лучшее развлечение», – сказал брат Гримм, один из братьев Гримм (фильм «Братья Гримм», режиссер Терри Гиллиам).
– Чем занимаешься?
– Да так… слесарь.
Фальшивых слесарей и бухгалтеров не бывает. Кому интересно гулять со слесарем? А у режиссера все самое лучшее. Он может снять тебя в кино.
Так я жил в чужих мечтах, вытворял там всякое, пока не стряслось несчастье и клоунская жизнь, разорванная в клочья, не спустилась в унитаз. В животе поселилось ощущение пустоты. В один миг я стал тем, кем был на самом деле: никем.
После двух вопросов о семейном положении пошли вопросы о мечтах, но это были не те мечты, к которым привык. Это были фантазии о будущем.
«5. Кем видите себя через пять лет?»
Странный вопрос. На него никто не знает ответ, даже тот, кто его придумал. Так же и я, легко выдумывая прошлое, будущее выдумать не мог. Фантазии о прошлом легко цеплять на то, что было. Переплетать быль и небыль. Результат получался чуть красивей правды и чуть правдивей лжи. Я пропустил этот вопрос, чтобы вернуться к нему позже.
«6. Вы служили в армии? Если служили, то в каких войсках?»
Ответил, что служил, хотя это было неправдой. Но я знал тех, кто служил. Они рассказывали про армию, и я мог рассказать, что служил в самых лучших войсках. В таких войсках, что показывают в фильмах про войну. Я оставил скелет из понятия «Армия» и лепил на него фееричную фантазию о приключениях в горячих точках, боях с озверевшими боевиками, добавлял кровищи, отрубленных голов, погибших товарищей и якобы убитого мною мальчика, которого спутал со снайпером в кустах и теперь ночами терзаюсь и пью водку.
В будущем было пусто.
Я снова вернулся к вопросу о мечтах. Мечты – это грезы о будущем. Там не на что лепить и некуда цеплять, поэтому не знал, чего хотеть.
Пацан заметил мою паузу и обрадовался. Наверное, в этом месте анкеты тормозили многие, не только я.
– Думайте о прошлом как о будущем, – сказал он.
Я понял, почему он обрадовался. Ему нравилось произносить эту фразу вслух. Малолетка любил давать советы, а после этой фразы люди продолжали двигаться по анкете дальше, словно подчиняясь его воле, которая при помощи четырех слов меняла направление их мыслей. Это был дельный совет. На прошлое лепить умел.
«7. Самое плохое воспоминание о детстве?»
– Это еще зачем? – вырвалось у меня.
– Так надо, – сказал малолетка.
Вопрос о прошлом, но он труднее, чем вопрос о будущем. Воспоминаний о детстве еле набиралось на две-три картинки, и их просмотр умещался в несколько секунд.
Почему так происходит, почему так мало воспоминаний о детстве – сам не знаю. Иногда пытался что-то вспомнить, не только детство, что угодно, и твердо знал, что есть что вспомнить. Лет по десять детства у каждого найдется. Годы, терабайты воспоминаний. Но начинал вспоминать, и детство пролетало от начала до конца за одну минуту. Не только детство. Вся жизнь вспоминалась так же коротко – минута. Может быть, доказательство того, что времени не существует, следует искать в памяти?
Недавно прочитанная книжка или отсмотренный фильм – минута воспоминаний. Пятнадцать минут секса – минута. Даже десятисекундная драка удлинялась до минуты. Все воспоминания укладываются в минуту. Но когда воспоминания записывал или рассказывал, все менялось. Появлялись до неприличия раздутые и скучные мемуары. А мысленно всегда минута, будто кто-то делал невидимый монтаж, как в кино, вырезая скучное, затянутое и второстепенное. Но если бы мне довелось самому выбирать, что помнить, а что нет, то это были бы совсем другие воспоминания. Я не владел ситуацией даже в собственном мозгу, даже собственную память не контролировал. Что уж говорить о жизни в целом…
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Роман-мистерика. Роман-фантазия. Роман-казус. Роман пронзительно смешной и отчаянно грустный, где все задом наперед… Можно ли назвать счастливой женщину, получившую доступ к закрытому знанию? Можно ли считать счастливицей Лору? Ведь теперь у нее есть Глаз, благодаря которому она видит то, что не видят другие. Глаз-пришелец, глаз-подруга, глаз-наперсник, глаз – хранитель вселенских знаний, посланный в мир с высокой миссией исправить несправедливость в ее судьбе и подарить бессмертие.А все началось вполне буднично: утро выдалось гнусным, душу мутило, голова немного болела с похмелья… Лора достала из холодильника бутылочку ледяного пива со слезой, сварила яйцо…И тут увидела его…
Что мы знаем об элите? Об интеллектуальной элите? Мы уверены, что эти люди – небожители, не ведающие проблем. А между тем бывает всякое. Герой романа «Попугай в медвежьей берлоге» – вундеркинд, двадцатиоднолетний преподаватель арабского языка в престижном университете и начинающий переводчик – ни с первого, ни со второго, ни с третьего взгляда не производит впечатления преуспевающего человека и тем более элиты. У него миллион проблем: молодость, бедность, патологическая боязнь красивых женщин… Ему бы хотелось быть кем-то другим! Но больше всего ему хотелось бы взорвать этот неуютный мир, в котором он чувствует себя таким нелепым, затюканным, одиноким и таким маленьким…