Резчик. Том 6 - [14]

Барон как-то сник, пару раз кивнул, не став больше меня задерживать, но долго провожал взглядом. В его намерениях читалось желание попросить легионеров на площади куда-то пойти и забрать что-то ценное. Может, он сейчас думал о том, чтобы ограбить пару купцов, живущих в городе. Глупый шаг, который приведёт лишь к озлоблению богатой элиты. Ведь когда грабят соседа, ты начинаешь бояться, что завтра придут к тебе. А когда один страх пересилит другой, то барона просто стукнут чем-нибудь тяжёлым по голове или банально отравят.

Город мы покинули сразу, как только к нам присоединился отряд, закупавший продукты. Но, как я и говорил, двигаться одновременно с медленно ползущим по тракту обозом было непросто. Видя огромную чёрную собаку и отряд асверов, повозки спешили уступить дорогу, но не везде это можно было сделать быстро. Лишь к вечеру мы смогли обогнать первую часть длинного каравана из телег и до самой темноты ехали, не останавливаясь, чтобы немного опередить его и уйти как можно дальше. Если ориентироваться по моей карте, то следующим крупным городом шёл Лейфтри. Ещё один богатый торговый город юга. Дело в том, что он стоял на реке, несущей свои воды на запад через провинцию Янда и впадающей в Великое море. Поэтому товары с запада Империи на юг перебрасывали на больших галерах. Ещё одним положительным фактором для торговли являлось то, что река зимой не замерзала. Как раз в начале холодного сезона в эти края заплывали купеческие корабли из далёких княжеств, всё ещё думающих, что Империя — это добрый сосед, с которым можно выгодно торговать. Но даже если они так наивно и не рассуждали, это не отменяло того факта, что торговля с Империей была крайне выгодным мероприятием. А Лейфтри, как самый восточный город на реке, являлся удобным перевалочным пунктом для товаров из провинции Кортезе и обратно.

В Лейфтри мы прибыли с закатом, потратив на дорогу четыре дня. Дважды нам удалось переночевать на постоялом дворе, хорошенько выспаться, отдохнуть, поесть вкусной и горячей еды. Особенно этим остановкам радовалась Кифа, так как к началу четвёртого дня мы вышли к полноводной реке, на которой виднелись рыбацкие корабли и лодки. Озёрная рыба из небольших водоёмов не шла ни в какое сравнение с вкусной и свежей речной форелью. Надо было видеть её удивлённое лицо, когда она увидела огромного двухметрового сома весом под сто килограмм. На постоялом дворе, где мы провели последнюю ночь, постояльцев кормили дорогой форелью, приготовленной пятью разными способами. Сома же подавали в виде густой похлёбки, самая большая тарелка которой стоила всего пару серебряных монет. Но Кифе понравился как раз сом, она говорила, что он и рыбой пах больше, и вкус имел необычайно насыщенный. Асверы тоже считали, что он лучше, потому что дешевле. Платить по золотой монете за тарелку с форелью они были просто не готовы.

Была одна странность, на которую я обратил внимание только утром, когда мы покидали постоялый двор. Когда повозки и фургон были готовы, я вышел на задний двор и заметил хозяина постоялого двора рядом с фургоном. Он с опаской косился на полудемонов, но нашёл в себе храбрость выйти и поговорить с Кифой. Ему было лет шестьдесят, бывший легионер, причём дослужившийся до звания центуриона. Увидев меня, он даже обрадовался.

— Доброго утра, господин герцог, — он низко поклонился, хватаясь за поясницу.

— Просил же, береги спину, — сказал я.

— Она пока ещё гнётся, — улыбнулся он, затем опомнился. — Я хотел попрощаться с госпожой Кифайр, но не знаю, как это сказать на том языке, на котором она говорит.

— Не переживай, она тебя понимает, — я бросил взгляд на Кифу, выглядывающую из фургона. Она едва сдвинула полог, сонно выглянув изнутри, но делала это как-то изящно, словно столичная красотка, приоткрывающая занавески в карете, чтобы выглянуть наружу.

— Не знаю, из какой она страны, — он ещё раз улыбнулся ей. — Никогда не видел таких красивых женщин. И хотел отблагодарить её за то, что она остановилась на моём постоялом дворе. Заметил вчера, что ей понравились местные сомы. Вот, ещё до рассвета сходил на пристань, чтобы достать одного. Его как раз ночью выловили.

Хозяин постоялого двора показал на бадью, в которой лежала здоровенная рыбина. Немного меньше, чем вчерашний, но тоже очень большой и даже ещё живой.

— Денег с Вас не возьму, — быстро сказал он, видя мой взгляд в сторону сома. — Примите в знак благодарности и уважения. Буду всем хвастаться, что у меня останавливался герцог с прекрасными спутницами и асверами.

— Хороший подарок, — я тоже улыбнулся.

— Заезжайте к нам на обратном пути, — сказал он, посмотрев на Кифу.

— Если этой дорогой возвращаться будем, то обязательно заедем.

— Спасибо, — он снова решил поклониться, но я успел его перехватить, положив руку на плечо.

— Ивейн, можно с этой рыбой что-то сделать? — спросил я у девушки.

— До обеда она дотянет, потом надо будет приготовить. Отнимет лишний час от обеденной стоянки.

— Нормально. К вечеру всё равно успеем до Лейфтри добраться.

Повозки и лошадей успели подготовить, поэтому уже через пять минут мы выехали за ворота, провожаемые взглядом пожилого хозяина постоялого двора. Он долго стоял возле ворот, глядя нам вслед. Ну а Кифа уснула ещё до того, как мы выехали, и до самого вечера не просыпалась. Учитывая, сколько она съела накануне, можно смело рассчитывать, что ближайшие дней пять она в сторону еды смотреть не будет. Всё-таки странно, что она ест раз в несколько дней.