Рейды в стан врага - [77]
- Как еще погода позволит высадиться...
Ладога к этому времени просто взбесилась. Ветер поднял большую волну. В отличие от балтийской, пологой и длинной, ладожская волна короткая, крутая и яростная. Малые корабли валит с борта на борт, причалы разрушает. Моряки рассказывали про то, как волны срывали настилы на причалах и валили опоры, как они вынуждены были приспосабливать баржи для швартовки судов, используя их в качестве пирсов. И все это в условиях, когда крепчал ветер, молнии вдоль и поперек расчерчивали небо и временами налетал косой колючий дождь.
Озеро разболтало. Бронекатера и малые охотники уже не могли помогать десанту Большая волна отогнала их от берега, и теперь они вместе с другими малыми кораблями находились на рейде. Огонь вели только
канонерские лодки, да и то не наблюдая целей из-за плохой видимости.
Несмотря на низкую облачность и сильный ветер, над нами, чуть ли не касаясь плоскостями верхушек сосен, пролетели один за другим три двукрылых Р5. Пилоты сбросили мешки и ящики на парашютах. Их до обидного мало, но и за это спасибо.
Когда мы подошли к командному пункту, автоматчики резервной роты уже стаскивали к месту боепитания эти "посылки". Позаботились о десантниках и моряки кораблей. По распоряжению командующего Ладожской военной флотилией они собрали на кораблях все винтовочные и автоматные патроны, ручные гранаты и передали их на берег. Кроме того, доставили половину наличного количества 45 и 37миллиметровых снарядов и патроны для крупнокалиберных пулеметов, а также несколько радиостанций с малых кораблей Все это нам очень пригодилось.
- Самолеты будут приходить еще, - сказал комбриг командиру роты автоматчиков капитану Астратову - Следите за воздухом.
Грохот вокруг КП и на передовой усилился. Ветер гнал туман с Ладоги. Наблюдение за полем боя ухудшилось. Это вынудило нас без конца созваниваться с частями, чтобы быть в курсе обстановки. Командир бригады позвонил в батальон Калинина.
- Павел Тимофеевич, как дела? Хорошо? Что ж, так и действуйте! Ваши взводы у меня пока еще не используются. Не исключено, что в критический момент направлю их вам же. Да. Вчера мы неправильно взяли их у вас. Надо было взять три. Да, да, товарищ майор, вы верно меня поняли: надо было взять не два, а три взвода. Приготовьте еще один и вместе с командиром роты направьте в мое распоряжение. В свой резерв возьмите подразделение с неатакуемых направлений. Есть такие.
Телефонная трубка донесла какой-то неопределенный ответ. Конечно, мы понимали, что комбату трудно маневрировать силами, когда все они находятся на определенных рубежах и прикрывают наиболее опасные направления. Но ведь задачу решал не один батальон, а вся бригада, и комбригу было виднее, как распорядиться теми скромными возможностями, которые назывались громкими словами - "бригадный резерв".
Александр Васильевич взглянул на меня смеющимися глазами и, прикрыв трубку ладонью, сказал:
- Кипятится шахтер. Чувствует себя ограбленным. - И крикнул в трубку: Хорошо, хорошо! В случае резкого изменения обстановки немедленно докладывайте. У меня все.
Блак положил телефонную трубку на аппарат и, навалившись на стол, решительно подтянул к себе карту.
- Теперь у нас в резерве почти батальон. Если командиры частей удержат оборону на своих рубежах и измотают противника, то у нас будет чем отразить врага при его внезапном напоре.
Начальник связи пожаловался комбригу на то, что не хватает кабеля.
- Очень часты обрывы на линиях, - сказал Устюменко. - Не успеваем сращивать. Задействованы даже командиры-связисты.
И он доложил, что в первый день боя инициативно действовали командир батальона связи майор Н. И. Егоров, его заместитель майор Н. Т. Данилкин и начальник штаба капитан В. А. Бутин, командир штабной роты капитан В. Д. Клюев, другие товарищи. Связисты, оказавшись на восстановлении линий, нередко вступали в бой с противником и сражались как пехотинцы.
Комбриг полушутя-полусерьезно заметил, что на войне еще и не то бывает, поблагодарил связистов за ревностное выполнение своего долга, сказал:
- В резерве кабеля у нас нет. Собирайте трофейный. Вон сколько его валяется. Сам видел...
Забеспокоился майор Кукушкин.
- Что-то никак не дозвонюсь до противотанковой батареи, что на стыке между первым и третьим батальонами, - доложил он. - Связь, что ли, нарушилась. Устюменко! - крикнул он, высунувшись из укрытия, но тотчас повернулся ко мне: - Смотрите!
Падая при каждом очередном разрыве и снова поднимаясь, к командному пункту бригады бежал солдат. Я присмотрелся к нему и узнал в нем бывшего водителя начальника политотдела рядового Тверитина. Перед десантной операцией он упросил майора Серова направить его в противотанковый дивизион. Лицо бойца было в грязи, гимнастерка разорвана.
Добежав до КП, Тверитин упал и потерял сознание. Он лежал на боку, вытянув вперед руку с гранатой. Большаков нагнулся над ним и негромко сказал:
- Осторожнее, товарищи. У "лимонки" вынута чека...
Тверитин очнулся еще до появления врача. Увидев начальника политотдела, вскочил на ноги.
__ На нашей батарее рукопашная! Командир приказал мне добраться до КП и просить помощи!
Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.