Рейды в стан врага - [48]

- Давно в армии?

- С сорок первого, - охотно заговорил шофер. - Как мобилизовали нас, так с тех пор и не расстаемся с "эмочкой". Новосибирские мы с нею. Шоферил еще до войны на мукомольном комбинате.

- А теперь кого возите?

Лунев круто взял вправо, объезжая ухаб, отчего машина чуть не опрокинулась в кювет. Я непроизвольно схватился за ручку дверцы, надеясь выскочить прежде, чем мы перевернемся. Но все обошлось благополучно, и Лунев продолжал:

- Теперь вас возить буду. Вы же, товарищ майор, к нам начальником штаба назначены. А мы с "эмочкой" при штабе состоим...

Ну и ну! В бригаде, кроме комбрига и начальника политотдела, никто не знает о моем назначении, а солдатское радио уже сработало.

Впереди вдоль дороги за деревьями показались темные силуэты строений. Подъехали ближе - оказалось село. Думал, что с ходу проскочим его, но на окраине нас остановил патруль.

- Проверка документов.

Я подал старшему патруля документы. Он внимательно просмотрел их и вернул со словами:

- О вашем приезде я предупрежден, товарищ майор. Сейчас сюда прибудет майор Кукушкин.

Вскоре подъехал начальник оперативного отделения штаба бригады Леонид Семенович Кукушкин. Ранее я не раз встречался с ним по делам службы и был теперь искренне рад работать вместе. О майоре Кукушкине шла добрая молва. За армейскую жизнь я нередко встречал офицеров, которые не моргнув глазом могли пойти на любое трудное дело, но при встрече с начальством теряли мужество. Леонид Семенович был бесстрашен в бою и хладнокровен в общении с начальниками.

- Здравия желаю, товарищ майор! - выскочив из машины, с улыбкой сказал он. - Рад приветствовать!

Пройдя вдоль редкого забора, за которым темнели нежилые дома с заколоченными крест-накрест окнами, мы остановились возле бревенчатой пятистенки. Забор вокруг дома был повален и вдавлен в грязь. Ступеньки крыльца скрипели и гнулись под ногами. Ватная обивка входной двери висела клочьями. Мне стало как-то не по себе. Наверное, нет ничего безысходнее, чем вид брошенного людьми дома, в котором долгое время хозяйничала война.

К счастью, унылое впечатление дом производил только снаружи. А внутри он был обжит. Большую комнату почти наполовину занимала русская печь. Вдоль двух окон, занавешенных плащ-палатками, стоял широкий сосновый стол. Керосиновая лампа под зеленым абажуром бросала круг света на разложенные на столе документы. Лицо офицера, сидевшего за столом, оставалось в тени.

Я доложил о своем прибытии Офицер, выслушав мой доклад, облегченно вздохнул, затем резким движением руки отодвинул документы и поднялся. Это был командир бригады подполковник Блак.

Мы были знакомы с ним раньше. Теперь он - мой непосредственный начальник.

Александр Васильевич Блак - высокий широкоплечий мужчина со смуглым лицом и светлыми волосами. Глаза - словно буравчики, так и сверлят насквозь. Голос несколько глуховат, а может быть, мне так показалось.

- Как там в армии? - спросил Блак.

Я коротко доложил о беседе с командармом.

- Что касается конкретных боевых задач бригады, то вы же знаете генерала Крутикова: "Все будет доведено до вашего сведения в надлежащий срок".

- Это точно, - согласился комбриг и посмотрел на часы. - Через четыре часа мы с Кукушкиным едем на рекогносцировку района учений, а затем начнем и сами учения. Вы же с утра знакомьтесь с документами. Кроме того, подберите место для размещения штаба бригады. А теперь спать.. - Он расстегнул широкий командирский ремень и, разведя руки, потянулся так, что захрустели суставы.

Через несколько минут я уже был в небольшой бревенчатой избушке, состоявшей из одной комнаты V маленького закутка. Здесь уже хозяйничал ординарец рядовой Геннадий Иконников. Молодой, подтянутый, всегда опрятно одетый, он, как потом выяснилось, умел держаться естественно и с достоинством в любой обстановке. Геннадий по-хозяйски старательно вытер чистой тряпкой мой чемодан, поставил его под кровать

- Кто ваши родители? Откуда родом? - поинтересовался я.

- Отец у меня морской командир, - ответил Иконников. - В армию призывался в Кронштадте. На фронт пошел добровольцем.

- Отлично. Я тоже в свое время пошел в военное училище добровольно. А какое у вас образование?

Геннадий вздохнул с сожалением:

- Незаконченное среднее. Не успел сдать последний экзамен за десятый класс. Война...

Забегая вперед, скажу, что с Геннадием Иконниковым мы до конца войны были вместе. Приходилось бывать в различной обстановке, но он никогда не терял присутствия духа и добросовестно исполнял свой

воинский долг. Как-то командир батальона майор Кондрашов сказал мне:

- Когда приказание штаба передает ваш ординарец Иконников, никаких вопросов не возникает: всегда четко, конкретно, точно.

Но это было позднее. А в тот раз, добравшись до постели, я уткнулся лицом в подушку и мгновенно заснул.

С восходом солнца был уже на ногах. Много часов провозился с документами. Штабное хозяйство было солидное, и мне предстояло потратить не один день, чтобы привести его в надлежащий порядок. Конечно же, очень пригодился опыт работы в оперативном отделе штаба армии. Я знал требования основополагающих документов, и это облегчало мою новую службу