Рейды в стан врага - [25]
Через коменданта железнодорожной станции я отыскал подполковника Казанцева. Седой, с маленькими усиками, высокий и плотный, он выслушал об обстановке в Южной оперативной группе. Видимо, подполковник плохо слышал, потому что, когда я с ним разговаривал, он поворачивал правое ухо ко мне. Изредка он вставлял реплики, вроде: . - Бой с фронта уже слышен недалеко от Свири.
Что он этим хотел подчеркнуть, по сей день для меня остается загадкой. Наверно, так, эмоции, хотя этого слова мы тогда и не произносили.
На свою карту я нанес положение маршевых батальонов. Отметил выгрузку 314-й дивизии и занятие ею рубежа обороны по реке Свирь. Но некоторые ее части еще находились в пути. Поинтересовался у коменданта причинами задержки.
- Все зависит от Волхова, - ответил он. - А там бомбежки. Противник поправки в график вносит. - И он горько усмехнулся.
От подполковника Казанцева я узнал - ему сообщили с командного пункта Южной оперативной группы, - что в середине дня 5 сентября южнее Олонца погиб военный комиссар группы бригадный комиссар А. Н. Кузин, Герой Советского Союза. Вместо него назначен секретарь Олонецкого райкома партии К. П. Петров.
Выполнив поручения в Лодейном Поле, я пошел к самолету.
Возвратившись в штаб армии, поспешил к начальнику оперативного отдела. Но его на месте не оказалось - находился в районе боев северо-западнее Сямозера. Поэтому пошел на командный пункт к начальнику штаба генерал-майору Крутикову. У него встретил капитана Хохлина, который докладывал о состоянии связи с Южной оперативной группой. Было приятно узнать, что с 15 часов установлена радио и проводная связь с хозяйством генерала Цветаева.
Как только генерал Крутиков освободился, он принял меня. Внимательно выслушал доклад и рассмотрел привезенную мной карту. В это время к начальнику штаба зашел командующий армией генерал-лейтенант Ф. Д. Гореленко.
- Как себя чувствуют генерал Цветаев и штаб? - поинтересовался он.
Я доложил ему о последних распоряжениях генерала Цветаева, о появлении танков противника и выезде командующего оперативной группой в 3ю дивизию, на участок их прорыва.
- А по реке Свирь организованно проходит занятие обороны маршевыми батальонами и прибывшими силами из состава триста четырнадцатой дивизии? спросил командующий.
- Так точно. На карте указано их положение. Командующий армией и начальник штаба еще раз
внимательно просмотрели ,на карте организацию обороны по нижнему течению Свири.
- А как отлажено управление частями в обороне? - продолжал уточнять у меня командарм. Его тихий и спокойный голос располагал к столь же спокойному докладу. Я сообщил, что подполковник Казанцев со своего пункта управления, развернутого западнее Лодейного Поля, имеет телефонную связь с батальонами и со штабом Южной оперативной группы.
- Что ж, Алексей Николаевич, - раздумчиво проговорил командующий, обращаясь к начальнику штаба, - приказ, отданный генералу Цветаеву, остается в силе. У нас единственная реальная возможность сдержать противника на Свири. Пока в Южной оперативной группе сил мало и другою выхода нет.
Наиболее боеспособной была прибывшая 314я стрелковая дивизия. Что же касается 3-й морской стрелковой бригады и батальонов дивизии ленинградских ополченцев, то они понесли в боях с врагом большие потери и теперь едва удерживали занимаемые рубежи. По распоряжению начальника штаба мы с капитаном Хохлиным перенесли на его карту обстановку на медвежьегорском, ребольском и ухтинском направлениях, дополнили необходимые пояснения свежими данными. Просмотрев карту, генерал Крутиков остался доволен выполнением задания. Мы с Хохлиным отправились на свои рабочие места.
Конечно же, я рассказал капитану, как пришлось удирать от "мессера", на что он полушутя-полусерьезно заметил:
- Маленький, но боевой опыт. Надо взять его на вооружение и при оценке обстановки особое внимание обращать на каменные колокольни, пока самолеты связи не получат истребительного прикрытия. - Вздохнул и с сожалением подытожил: - Голубая мечта направленца..."
* * *
С величайшим интересом я прослушал рассказ старшего лейтенанта Осипова. Вот они, будни войны. Припомнились мои первые лейтенантские шаги. Приехал с назначением в один сибирский гарнизон, представился командиру части. Приняли доброжелательно. Вечером, после того как устроился с жильем, пошел в столовую военторга. Там встретил уже знакомого мне лейтенанта Федора Кругляницу. Полюбопытствовал у него, почему это командир полка на вид уже в годах, а только старший лейтенант по званию.
- Его штатная должность - заместитель начальника штаба полка, - ответил мне Кругляница. - А командирскую работу он исполняет временно. Месяц назад арестовали командира, военкома и начальника штаба. Оказались врагами народа...
Шел 1938 год. И третий месяц моего пребывания в части.
В начале марта у нас началось командно-штабное учение. За командира полка на нем действовал капитан Гуслицер, командир стрелкового батальона. Старший лейтенант Щекалов, исполнявший обязанности командира полка, работал за начальника штаба. Случилось так, что полк потерял связь с соседями и с управлением дивизии. "Противнику" удалось расчленить подразделения части. Обстановка вынуждала с боем отойти на более выгодный рубеж и там собраться с силами. Обо всем этом капитан Гуслицер и доложил приехавшему на КЛ командующему войсками военного округа. Комбриг вскипел:
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).