Рейдер - [10]

– Так они себя называют, – развел руками Павлов. – Хотя на самом деле они скорее пираты. Их профессия – захват чужой собственности. Естественно, путем обмана. И таких рейдеров у нас, увы, становится все больше.

– Как такое возможно? – опешил парижанин.

– Несовершенство законов и коррумпированность правоохранительных органов – вот причина всего… – нехотя пояснил Павлов, – и, уверяю вас, этого вполне достаточно.

– А я собирался прикупить в Москве кое-какую недвижимость, – растерянно сказал француз. – Неужели все так серьезно?

– Почти каждый день что-нибудь захватывают, – подтвердил опасения собеседника Артем, – так что это уже явление. И оно принимает массовый характер.

Вольдемар потрясенно замер, а Павлов стремительно перебрал в памяти все, что знал о Тригорском НИИ. Захват такого крупного предприятия наверняка потребовал немалых усилий.

«И кто мог на это решиться?»

Пока ответа не было, но, кто бы ни провел этот рейд, он подготовился основательно и наверняка был не последней картой в пухлой рейдерской колоде.

* * *

Спирский улыбался. Там, за окном, наконец-то стало ясно, кто есть кто. Прямо в центр шумной компании пернатых ворвался крупный самец. Грозно заверещал, раз-два клюнул в головы самых дерзких, и перепуганные сородичи разлетелись в стороны. Нечто подобное происходило и при переделах собственности, – Петр Петрович видел это многократно, хотя сам предпочитал побеждать не массой, а умом.

Именно потому, что был он достаточно умен, Спирский принципиально не работал в Москве, где все, по его сведениям, было поделено между «Мосбилдингом» и «Вольтой».

Вольтовцы славились нахрапистым стилем и поразительной всеядностью, а их босс, Марк Фрид, «Рейдер № 1» в негласном табеле рейтингов коллег, действовал без устали и без разбору. Вольтовцы давно уже вели масштабную войну как в Москве, так и в регионах: отбирали аптеки и рестораны, винные заводы и торговые марки, конструкторские бюро и шоколадные фабрики. Это было несложно, поскольку Фрид опирался на своих друзей и сокурсников, занимавших кресла в Правительстве, высших судебных инстанциях и даже в Управлении делами Президента.

Дружеская поддержка была настолько мощной, что даже обеспечила Фриду присутствие Главного Босса на подписании контракта между «Вольтой» и концерном «Шелл»! Ясно, что Фрид ради гарантии высшего лица без колебаний раскошелился на лишний миллиард в пользу государства. Последние два года вольтовцы вели жесткую затяжную борьбу с министром коммуникаций Рейнгольдом за компанию «Мультифон».

«Мосбилдинг» же, построивший свой бизнес на захватах трамвайных депо, таксомоторных парков и детских садиков, опирался на московских «мэрцев», отладивших бесперебойную систему поглощения городских объектов «своим» рейдером. Именно «мэрцы» регулярно давали «билдам», как звали «Мосбилдинг» партнеры и конкуренты, наводки на тот или иной хозяйственный комплекс, остающийся без надлежащего присмотра. Наводки, а особенно результаты конкурсов, аукционов и проведенных сделок, щедро вознаграждались через сложную систему фирм-однодневок, созданных исключительно для того, чтобы отмыть для очередного столичного управленца приличную сумму денег. И, само собой, ведущие идеологи и руководители «билдов» предусмотрительно обзавелись иммунитетом, купив себе кресла депутатов и сенаторов.

Спирский, прекрасно понимая, что в столице неизбежно придется столкнуться с этими двумя мощными силами (остальные в расчет не принимались), всю свою деятельность сосредоточил на регионах, где все еще активно стреляли, а вот умело «поглощать» так и не научились.

Петр Петрович улыбнулся и глянул на стену: там в изящной рамке красовалась бумага, подтверждающая его права на магазин «Ромашка». Это был его первый рейд и единственный захват, произведенный в Москве. Но главное – Спирский был в этом совершенно уверен и очень этим гордился, – захват «Ромашки» стал самым первым, официально оформленным и зафиксированным в России рейдом.

Прозвенел телефон, и Петр Петрович поднял трубку:

– Да.

Это снова был Колесов:

– НИИ – наш. Менты уехали, Батраков – на улице.

– В цехах кто-то остался?

– Да. В ремонтно-механическом одна бригада в ночь. Говорят, срочный заказ. Я приказал их не трогать.

Спирский удовлетворенно кивнул: пусть видят, что пришел настоящий хозяин.

– Правда, Пахомов из спецчасти так и не вышел, – продолжал отчитываться Колесов, – но я думаю…

– Что с бухгалтерией? – оборвал его Спирский. – В компьютеры вошли без проблем?

– Все нормально. Они даже пароль не сменили.

Петр Петрович рассмеялся. Он давно купил несколько серых человечков – и в бухгалтерии, и даже в юридическом отделе, а потому все компьютерные пароли знал.

– Значит, реестр уже у меня?

– Да, Петр Петрович. У вас.

Продолжая слушать отчет Колесова, Спирский взял со стола фломастер и поставил в списке две жирные галочки – в строчках «п. 15. Батраков» и «п. 16. Реестр».

Захват реестра акционеров имел огромное значение. Это настолько желанная для рейдера добыча, что часто при невозможности захватить ее наиболее дерзкие захватчики просто создают параллельный, подложный реестр. Получают по нему решение суда, проводят физический захват, затем правят захваченные документы, а сделавший свое дело фальшивый реестр уничтожают – так же, как «убирают» наемного киллера, отстрелявшего свои заказы.