Рейчел и ее малыш - [21]

Стивен поднялся, стыдясь своей грубости – такое страдание было в глазах Рейчел. То, что он сказал, правильно. Более того, вполне оправданно, но он не чувствовал себя от этого счастливее.

Рейчел отошла и молча заспешила вверх по лестнице. Стивен едва слышно выругался, ненавидя себя за слабость, ненавидя Рейчел за ее власть над ним. Он прошел через холл и потушил свет в зеркальном зале. Все кончено. Воспоминаниями ничего не исправить, а в комнате наверху спит ребенок, сын Рейчел, но не его сын… Нет, не его!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Рейчел встала, когда на горизонте только затеплилась заря. Почти всю ночь она пролежала без сна. Дверь, ведущая из ее комнаты в комнату Джейми, оставалась открытой, чтобы она могла подойти на его зов. Рейчел убеждала себя, что лишь переживания о Джейми мешают ей спать, но в глубине души знала, что это неправда.

Закутавшись в старенький халат, вынутый из чемодана, Рейчел заглянула к Джейми. Он крепко спал, свободный от тревог, терзавших его мать. Рейчел заметила свое отражение в зеркале от пола до потолка и улыбнулась с самоиронией. Как неуместно смотрелась она в этой элегантной комнате. И дело было не только в жалком халате. Ей не было места в этом доме, не было места в жизни Стивена…

Рейчел отогнала печальную мысль. Босиком она проскользнула на лестницу и спустилась в кухню. Чашка кофе поможет ей обрести ясность мысли, необходимую, чтобы решить, как быть дальше. После жестоких оскорблений Стивена оставаться здесь немыслимо.

Стивен сидел за кухонным столом. На нем по-прежнему был вечерний костюм, он лишь снял пиджак и расстегнул рубашку. Рейчел могла видеть загорелую сильную грудь, темные волосы…

В горле у нее пересохло. Сердце забилось. Она замерла в дверях. Ну почему даже сейчас Стивен вызывает в ней такое желание?

– Тоже не можешь заснуть? Интересно, почему? – В смехе Стивена не было веселья. Внезапное появление Рейчел оказало на него нежеланное действие, за что он сам себя возненавидел. Он поворачивал кофейную чашку, стараясь сосредоточиться на перемещениях гущи на дне и победить дрожь в голосе.

Рейчел проговорила едва слышно:

– Я беспокоилась о Джейми.

Она уже хотела было уйти, когда Стивен сказал грубовато:

– Бога ради, я не хотел тебя обидеть. Ты наверняка пришла сюда по делу, и я не собираюсь тебе мешать. Выпьешь кофе?

Рейчел колебалась. Находиться в одной комнате со Стивеном после вчерашнего не было сил, но не хотелось и показать, как сильно он ее ранил. Она молча взяла чашку и стала наливать кофе, пытаясь унять дрожь в руке. Стивен тоже подлил себе кофе, но не притронулся к нему. С непроницаемым выражением лица он спросил:

– Как дела у мальчика?

Рейчел подскочила и выплеснула кофе на полированный стол. И покраснела. Пятна расплывались на светлом дереве. Конечно, Стивен слишком хорошо понимает причину ее нервозности. Как несправедлива жизнь! Она не сделала ничего плохого – разве что любила этого человека слишком сильно, – но похоже, ей всю жизнь придется расплачиваться за счастье любить его.

– Если ты о Джейми, то ему гораздо лучше. Температура спала, он спокойно спит.

– Да, я имел в виду Джейми. Опять забыл, как серьезно ты относишься к тому, как я его называю. Прошу прощения. Впредь постараюсь быть внимательнее. – Стивен отпил остывший кофе. – Ты ведь назвала его в честь отца Роберта?

– Что?

Стивен вздохнул. Ну к чему сейчас-то изображать невинность.

– Отца Роберта звали Джеймс. Полагаю, потому ты и назвала Джеймсом своего сына. Хотя удивляюсь, что ты не назвала его Робертом, в память о моем двоюродном брате, который так много для тебя значил!

Ирония, звучавшая в голосе Стивена, была невыносима. Рейчел действительно назвала сына в честь его отца. Стивен Джеймс. Имя было единственным наследством, которое ребенок получил от отца. Но произносить это имя вслух оказалось слишком больно, слишком трудно для нее, и Рейчел сократила его до Джейми. А теперь Стивен воспользовался и этим, чтобы ранить ее.

– Мне нравится имя Джеймс. Так звали моего отца, и мальчик назван в его честь.

– Двойная выгода. – Стивен потянулся за кофейником. Открыть тугую крышку левой рукой оказалось непросто, но правая давала о себе знать при любом движении. Он уже принял две таблетки аспирина, но боль не проходила.

Чертов кофейник! Стивен вертел его так и сяк, но в результате лишь расплескал кофе на блюдечко.

– Позволь, я помогу.

Рейчел оказалась совсем рядом, и Стивен невольно отпрянул. Бессонная ночь окончательно измучила его. Рана болела, но дело было не в ней – тревожные мысли не давали Стивену заснуть. Боль и крушение надежд объединились против него.

– Нет! Мне не нужна помощь. Особенно твоя. – Стивен злорадно отметил, что она съежилась, как от удара. – Меньше всего мне хочется быть обязанным тебе, моя милая.

Какая боль! Рейчел слышала презрение в его голосе – по правде говоря, она почти ничего другого и не слышала от него за последние два дня. Но бессонница и томительные воспоминания обострили ее впечатлительность. Она коротко всхлипнула и бросилась вон, желая только одного – бежать от страданий, которыми Стивен, похоже, решил извести ее.