Рэй - [68]

— Сколько лет тебе было? — спросила Ким в ужасе.

— Мне было восемь, — ответила Каитир просто.

— Восемь? Твой манно собирался продать тебя в восемь лет в дом удовольствий?

— Да, но мой дядя купил меня до того, как манно смог это сделать.

— Твой дядя купил тебя…

— Это был единственный способ, которым он мог защитить меня, — сказала Каитир, нахмурившись на Ким. — Жаэль был братом моей матери. Он оставил Ауянгиан в очень юном возрасте, но поклялся, что вернётся за ней. После того как он не смог спасти её, он решил спасти меня. Он купил меня у моего манно и научил, как делать покрытия.

— Он заботился о тебе, как если бы ты была его собственной.

— Нет, он заботился обо мне лучше, чем о своей. Он заботился обо мне, как если бы я была важна.

— Конечно, ты важна! — Ким наклонилась и сжала руку девушки. — Каждый имеет значение, Каитир. Неважно, самец или самка. Неважно, какого они цвета или откуда. Что важно, пытаются ли они жить достойной и соответствующей жизнью, которой они могли бы гордиться.

— Так, как делаете вы?

— Я пытаюсь. Я не совершена. Я сделала много ошибок, но стараюсь научиться на них, так я смогу не совершать их снова. Это было достаточно тяжело на Земле, где я знала правила. Здесь… — голос Ким затих, когда она подумала обо всех ошибках, которые она сделала до сих пор.

— Я слышала о не… ошибках… ваше величество.

— То, как ты говоришь, заставляет меня думать, что ты слышала, тем не менее, что-то.

— Я…

— Пожалуйста, Каитир, — глаза Ким умоляли её.

— Был разговор о великой чести, которую вы даровали воину Дамиру на Понте.

— Великую честь? Я не знаю, о чём ты говоришь, Каитир, — Ким нахмурилась. Что она сделала?

— Вы положили свою ладонь на его тело. Вы склонили свою голову перед ним. Последовали за его телом на челнок, — с каждым предложением тон Каитир становился более напряжённым.

— Хорошо, да, но любой бы поступил также.

— Не торнианка, — настояла Каитир. — Торнианка никогда бы не позволила, чтобы тело Дамира перевозили на том же челноке, что и её. Она потребовала бы, чтобы его оставили, — Каитир наблюдала, как глаза Императрицы расширяются, и сказала: — Ваши действия заставили каждого самца подивиться самке, на которую претендовал Император. Удивиться и надеяться на такую же честь.

— Они хотят погибнуть при крушении челнока?

— Они хотят быть признанными настолько достойными самкой, чтобы она могла показать это перед другими самцами.

— О, — сказала Ким тихо, ей всё ещё было тяжело поверить в то, как торнианки относились к своим самцам и как большая часть самцов заботились о своих самках.

— Это нечто такое, что не делается даже между самцом и самкой, которые соединились.

— Так не должно быть.

— Вы можете изменить это.

Ты уже начала.

Слова Богини пронеслись в её голове, и Ким, наконец, начала верить.

— Возможно, ты права.

* * *

— Вы сделали что? — потребовал Рив.

— Она не торнианка. Там не было самца, защищающего её. Она всё ещё продолжала пахнуть так, будто соединялась с ганглианцами. Так что мы перешли к действиям. Там не было причин для нас верить, что она под его защитой. Не говоря уже, о его защите, — Фала ухмыльнулся, найдя это забавным.

— И за это Император убрал вас из своей гвардии? — Рив не мог поверить в это. Фала и Дьюла не сделали ничего плохого.

— Да, мой лорд, — сказал Фала.

* * *

Настроение в зале правления Весты было напряжённым, когда Рэй вошёл внутрь. Фала и Дьюла стояли перед разгневанным лордом Ривом, сидевшим в кресле лорда. Он поднялся, когда Рэй и его гвардия вошли в помещение, неохотно отступая в сторону, чтобы Император мог занять место правителя.

Верон переместился, встав рядом с Императором, рука легла на эфес[4] меча, пока глаза сканировали зал в поисках возможных угроз. Он слышал слова, которые были произнесены, когда Император выкинул Фала и Дьюла из гвардии, и воины были разгневаны из-за оскорбления их Дому. Не найдя непосредственной угрозы от гвардейцев, что уставились на него, глаза Верона остановились на причине этой встречи.

Фала и Дьюла.

— Ваше величество, я в растерянности, — сказал Рив первым.

— Что смутило тебя, лорд Рив? — ответил Рэй холодно.

— Я говорил с воином Фала и воином Дьюла и не могу найти причину для заявления, которое они получили от вас, что они уволены не только из вашей гвардии, но и возвращены с позором на Весту.

— Вы чувствуете, что вы, лорд Рив, имеете влияние на того, кого я выбрал для моей гвардии?

— Конечно, нет, ваше величество, но они были смещены таким образом, что это плохо отражается на моём Доме.

— Меня не волнует, как это отразится на вашем Доме, лорд Рив. Дому Вастери не будут служить воины, которых я счёл непригодными и недостойными!

— Непригодными?! — Рив не мог скрыть своё потрясение. — Недостойными?! Сир! Что могло заставить вас поверить вопиющей неправде о двух лучших воинах, которых когда-либо тренировали на Весте?

Фала и Дьюла выпятили грудь от комплимента своего лорда.

— Если эти двое лучшие, лорд Рив, тогда, возможно, я ошибся с лордом, управляющим Вестой!

Рот Рива распахнулся от подразумевавшейся угрозы Рэя. Император не может сместить его без полного согласия Ассамблеи, а Бертос никогда не позволит, чтобы это произошло, но для него говорить это… Здесь… Перед собственной гвардией Рива. Это посеет сомнение в голову каждого воина, если они будут служить ему.