Ревущие девяностые. Семена развала - [109]
Можно задаться вопросом, если Энрон продавал газ этой фиктивной фирме «Раптор» с немедленной поставкой и в то же время обязывался купить его у Раптора через год, что же делал Раптор, получая газ от Энрон и в то же самое время поставляя его той же Энрон? Здесь что-то пахнет жареным. Так это и было. Если Энрон проводит продажу сегодняшним днем, это завышает его текущий доход, даже когда его бухгалтерия выполняет свои обязанности и предоставляет эту информацию в отчетах о финансовом положении фирмы — делая соответствующую запись в «обязательствах», т.е. учитывает обещание купить газ и связанные с этим издержки. В другом варианте можно потребовать, чтобы обе фирмы вели «консолидированный» учет, поскольку Энрон контролирует Раптор, и рассматривать их как одну хозяйственную единицу. В этом случае такая купля-продажа будет ничем иным, как внутренняя проводка по счетам. Нет реальной продажи, значит нет и реального дохода.
При некоторой поддержке со стороны банков эта операция может быть оформлена еще более изящно. Допустим теперь, что Энрон нуждается в кредите, но все — как высший менеджмент Энрона, так и банков, понимают, что значительно возросшая задолженность не украсит бухгалтерские книги Энрон. Однако банк может дать деньги фирме Раптор. Фирма может использовать их для оплаты авансом газа, который она, якобы, закупает с поставкой в будущем году. Банк может считать, что его кредит гарантирован, поскольку он знает, что у Энрон есть контракт на обратную покупку газа у Раптор. И если обратная покупка производится по достаточно высокой цене, Раптор может без труда выплатить банку проценты. Фактически такая «форвардная продажа» есть ничто иное, как кредит, но этот кредит не показывается в балансе Энрон. Кроме того, если, покупая у Раптор газ по высокой цене, Энрон делает Раптор высокоприбыльной, а владельцем Раптор, которая является не более чем «почтовым ящиком», является кто-то из высшего менеджмента Энрон, то операция становится способом перекачки денег корпорации в карманы ее руководства. Они могут даже найти оправдание своим нечестным действиям: ведь пряча кредит, они приукрашивают баланс компании, способствуя повышению курса ее акций. Но разве именно это не является главной целью их должностного мандата?
«Пузырь» Интернет-коммерции предоставил новые способы раздувания дохода в бухгалтерской отчетности. Допустим, что вы создаете предприятие Интернет-коммерции, которое будет покупать и продавать дерегулированную электроэнергию через Интернет. Курс ваших акций взмывает вверх — комбинированное воздействие эйфории вокруг Интернета и дерегулирования доказало свою неотразимость в эру иллюзорного ощущения богатства. Но акции Энрон не были похожи на другие акции, втянутые в «мыльный пузырь». Другие фирмы опирались на ожидания будущих проблем, но в реальности несли убытки. Энрон же показывала в отчетности очень большие прибыли. В корпорации знали, что безмозглые рынки будут и дальше накачивать курс ее акций, если только они продолжат накачивание ее оборотов и прибылей, а в условиях такой сильной зависимости своего вознаграждения от фондовых опционов высшее руководство корпорации имело достаточно стимулов, чтобы и впредь делать это. Создав такую компанию и потом продолжая накачивать ее акции в целях получения крупного выигрыша от переоценки капитала, Энрон имела колоссальные прибыли. Для содействия этому процессу, Энрон создавала забалансовые товарищества, давала им взаймы свои акции, чтобы они могли иметь залог для получения кредита в банке. После отмены Закона Гласса-Стигалла между розничным[114] и инвестиционным банковским делом установилась такая тесная связь, что банки, обслуживающие Энрон, были более чем готовы принимать участие в подобных мошеннических операциях. Если банк хотел большей надежности, Энрон могла предоставить гарантии; если требовались дополнительные средства для покупки акций с завышенным курсом, корпорация могла давать ссуды сама. Получалось почти что так, как если бы руководство Энрон продавало акции корпорации самой корпорации, для пополнения Счета прибыли и убытков. Но с точки зрения перспектив ее акционеров это была игра «решка — ты выиграл, орел — я проиграл». Если курс акций был высок, весь выигрыш поступал к высшему менеджменту Энрон и их друзьям. Если курс падал — что фактически и произошло — корпорация и ее акционеры несли ответственность за возврат долгов банкам.
Если бы «пузырь» можно было поддерживать, Энрон оставалась бы на плаву и обман никогда не выплыл бы наружу. Менеджмент Энрон славился бы своим умением обогатить акционеров корпорации. Что из того, что они обогатились бы лично? Это было бы только подарком за то, что они сделали для своих акционеров. Они могли бы ходить в церковь с высоко поднятой головой. И только лопнувший «пузырь» и их недостойное поведение, которое в результате обнаружилось, вызвали возмущение. Но я считаю, что история с Энрон помогает раскрыть первооснову этого скверного оборота дел: акционеры не получали информации, необходимой для вынесения суждений о том, что происходит, и в то же время были стимулы не предоставлять эту информацию. Взамен предлагалась ложная информация. Таким образом, рыночная система предоставляла менеджменту стимулы, под воздействием которых хорошо служить самому себе не значило работать на благо других. Наоборот, те, чья обязанность состояла в работе на благо других, получали выгоды за счет тех, на кого они должны были бы работать, и подвергали их таким рискам, какие те даже не могли себе представить.
