Революция - [74]
По-моему, это был Красин.
Я уселся поудобнее…
— Если бы, вы — прямо сейчас приняли б, меня в свою партию, — начал я шутливым тоном, — я б, вам бесплатно предоставил… В порядке уплаты членских взносов!
Большевики, даже Сталин заметно напряглись в сладком предвкушении холявы…
— Но, мне надо чем-то платить своим рабочим…,- обломил я их, — хотя, как «сочувствующий», я продам это оборудование намного дешевле — чем вы заплатите за шведское. Я уже не говорю про время — которое дороже всего, транспортные расходы или про качество…
Про качество моих печатных изданий, знали все в России!
Поторговались… Я, как будто уступая, немного скинул цену, к тому ж, предоставил отсрочку на три месяца и своих специалистов-печатников. Весь ВЦИК — в полном составе, выглядел вполне удовлетворённым совершившейся сделкой — считая, что они «обули» буржуя на бабки.
Я тоже… Был вполне удовлетворён: внедрить своих людей в главное средство СМИ — хоть противника, хоть союзника, это — большая удача!
После совещания, мы с Иосифом Виссарионовичем немного пообщались… Ну, то да сё — о чём, люди давно не видевшиеся, обычно беседуют? Ясно, что не о «полиграфии»!
Перед расставанием¸ я как будто бы невзначай, заметил:
— А, почему речь шла об антивоенной пропаганде среди солдат, Иосиф?
Он мне понёс обычную большевицкую пургу того периода… Типа «мир — хижинам, война дворцам». Впрочем, было видно — что он ко всему этому, с лёгким юмором относится: всё-таки, кое-какие «мои» книжки присылаемые ему в ссылку своё дело сделали!
Я с чувством рассмеялся:
— Скажите честно, Иосиф, главная цель вашей партии — как впрочем и, любой другой партии — это власть… Так, ведь?
Сталин, лишь усмехнулся в ответ:
— Вы мне сразу показались, уж слишком проницательным!
— Тогда согласитесь: агитировать обычного солдата против войны, это всё равно — что, уговаривать карася спрыгнуть с раскалённой сковородки!
— Оригинальная аллегория…,- рассмеялся будущий Вождь, — умеете Вы удивить, Дмитрий Павлович, ох как умеете!
— Солдат, он завсегда против дисциплины и войны! Агитировать его за мир — зря тратить деньги и время.
Сталин призадумался…
— Пожалуй, я соглашусь с Вами.
Чем мне наш Вождь всегда нравился, так это полным отсутствием хоть намёка на какой-нибудь догматизм!
— И, кого же тогда нам агитировать? За мир? — спрашивает.
Я сделал вид, что глубоко задумался, хотя давно уже знал ответ… Ещё, сто лет… Вперёд!
— Агитировать против войны, можно солдат… Противника! Здесь я могу вам — большевикам очень хорошо помочь. У меня есть кой-какие связи в Республиканском Военно-Воздушном Флоте и, листовки с антивоенной пропагандой, можно было бы разбрасывать с самолётов над позициями германских войск.
Кстати, все наши потуги при «царском режиме» наладить антивоенную пропаганду среди солдат противника, успехом не увенчались — по причине редкой быковатости самого режима… Они — царские чиновники и генералы, считали это чем-то нечестным и недостойным. Ну, сущие дети, чес слово!
— А немецкий солдат чем-то отличается от русского? — Сталин пристально смотрел мне в глаза.
— Отличается и очень сильно. В отличии от крестьянского — в большинстве своём, происхождения русского солдата, не понимающего за что он проливает кровь, немецкий солдат из рабочих, служащих или мелкой городской буржуазии. И, он очень хорошо понимает, за что он сражается!
— За что же?
— За право своей нации эксплуатировать другие нации, вместе и наравне, а, то и — вместо британцев и французов…
— И, как же нам агитировать против войны, такого…,- ехидно прищурился товарищ Сталин.
— Такого мотивированного националиста? А, не надо его «агитировать против войны»! Немец, в отличии от русского — прагматик до мозга костей! Его, всякими финтифлюшками — вроде «пролетарской солидарности» или «мировой революции» не купишь. Но, если доходчиво и логично объяснить ему — что война против всего мира Германией уже проиграна, что никакого смысла умирать на уже проигранной войне, нет… То, по меньшей мере — воевать он будет, уже не так рьяно!
— Хорошо…
Товарищ Сталин уже давно почитывал наши книжки, поэтому мой скепсис насчёт «пролетарской солидарности» или «мировой революции», его не удивил и не возмутил. Он его принял как должное! Уже, хорошо.
— …За что же агитировать нашего солдата?
— «Нашего солдата»?! — сделал я удивлённую мордашку, — да как его «агитировать», если у него в деревне барскую землю делят?! У него все мысли, пока только этим и заняты. Давайте подождём, когда мужики землю поделят — а, потом и, начнём… Агитировать!
— За, что? — Сталин имел вид несколько сбитого с толку, — за что агитировать, «когда мужики землю поделят»?
— За войну! За войну против того — кто, хочет поделённую землю у них отнять и вернуть помещику. Готов спорить, такие найдутся… Те же немцы, например.
Сталин, как бы подводя черту, махнул рукой — типа, скачи лесом, мы здесь без тебя разберёмся и собрался попрощаться и уходить. Однако, я продолжил:
— А в данный момент, я бы вёл пропаганду и агитацию не среди своих солдат — а, среди своих офицеров и генералов. Момент уж больно благоприятный — нельзя его упускать!
— Вот, как?! Антивоенную пропаганду среди офицеров и генералов?! — чуть ли не подпрыгнул Иосиф Виссарионович, — Вы в своём уме, Дмитрий Павлович?!
Получив с помощью временного портала возможность перемещаться в прошлое, главный герой встаёт перед нелёгким выбором: «накосить бабла» и жить в своё удовольствие или попытать изменить ход истории, оптимизировать потери своего народа в первой половине двадцатого века…
Получив с помощью временного портала возможность перемещаться в прошлое, главный герой встаёт перед нелёгким выбором: «накосить бабла» и жить в своё удовольствие или попытать изменить ход истории, оптимизировать потери своего народа в первой половине двадцатого века…
Производственно-попаданческий роман «Максимальное благоприятствование». Самая реальная альтернатива 1941-го года. Вообще-то, задумывался «производственно-заклёпочный» роман, но тут «Остапа понесло» — вы уж извините… Также задумывалось «линейное» прохождение сюжета: прелюдия, «заклёпки» и «финита» — что из этого получилось, то получилось.
Это должно было стать одной из глав, пока не законченного большого производственно-попаданческого романа. Максимальное благоприятствование, однако потом планы автора по сюжету изменились и, чтоб не пропадать добру — я решил опубликовать её в виде отдельного рассказа. Данный рассказ, возможно в будущем станет основой для написания большого произведния — если автора осенит на достаточно интересный и оригинальный сюжет. Или, быть может — ему кто-нибудь подскажет.
Вполне стандартная для жанра «альтернативная история» ситуация: сознание нашего человека — из всех «роялей» имеющего только два года учебно-образцовой «учебки» за плечами, образование советского инженера и опыт предпринимателя выживания в «лихие 90-е», в теле Императора Российского Николая II — только-только принявшего на себя бремя Верховного Главнокомандующего. Итак, на дворе 23 августа 1915 года — время «Великого отступления» Русской Императорской Армии…
Молодий український хлопчина Парнас Кавун-Вдупузапердоленко, як був на Майдані – у вишиванці заправленой в жовто-блакитні європейські труси "аля фрау Мрекель", з тризубом в руці і комп'ютером забитим важливою інформацією… Хм, гкхм… Дико извиняюсь – перепутал аннотации своих романов. Сказать по правде – невероятно странный главный герой получился у аффтыря! Попав в эпоху НЭПа и обнаружив её сходство с нашими «лихими 90-ми», он бежит с инфой об послезнании не к Сталину – а к теневому дельцу, дружит не с Лаврентием Берией – а с судимым за коррупцию крупным партийным функционером, перепевает не Высоцкого – а рэпера Децила… Короче, ведёт свою собственную игру – решительно отвергнув все классические попаданческие каноны! Впрочем – читайте и сами всё узнаете.
В руки молодых активистов случайно попадает дневник сомнительного профессора, в котором они находят упоминания о законсервированном ракетном комплексе Министерства Обороны СССР и о легендарном “Метро – 2”. После недолгих раздумий, они отправляются в путь. Несколько часов непримечательных блужданий по лесной чаще и судьба приводит их к хорошо спрятанным руинам. Возможно, это то, что они искали. Любопытство побеждает осторожность, группа находит спуск вниз… Никто даже представить не мог, что ждет их там. Шокирующая тайна, готовая вырваться наружу…
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Подходя к зеркалу, мы каждый день видим в нём своё отражение. К сожалению, а может, кто знает, наоборот к счастью, главный герой рассказа — Ву лишен такой возможности. С возрастом, в суете сует, мы перестаем задавать себе многие вопросы, принятые на веру ещё в детстве, — кто мы на самом деле?
Влад раз за разом попадает в свои прошлые воплощения, и находит связи, тянущиеся из прошлого в настоящее; пронзительную историю любви к одной и той же душе, меняющей тела по пути в будущее; параллельно контактирует со своим Наставником, приобщаясь к сакральным знаниям.
После создания Западно-Русской ССР пути назад отрезаны, остается только держать удар.
…Европа, 1936 год. «Над всей Испанией безоблачное небо», иностранные войска вступают на испанскую землю, эхо близкой войны докатывается даже до маленького французского города Авалан. Вот-вот разверзнется небо… Американский журналист Крис Грант по прозвищу Кейдж ищет тему для репортажа на земле Грааля и, сам того не ожидая, переступает границу, за которой — нелегкий выбор. Гауптштурмфюрер СС Харальд Пейпер свой выбор давно уже сделал и теперь по заданию Гиммлера становится подпольщиком. Пылает Рейхсканцелярия, фиолетовым огнем горит планета Аргентина, негромко звучит прощальное танго…