Революция в любви - [25]

- Но я не хочу… расторгать наш брак, - почти капризно сказала Текла.

- Поймите же, что это все равно придется сделать.

И тут Текла произнесла резко изменившимся голосом:

- Я думала… когда вы целовали меня… что вы… меня любите!

Боясь снова потерять голову, Дрого горячо заговорил:

- Я люблю вас! Я действительно люблю вас! Но я ничего, ничего не могу поделать…

- Вы любите меня? Вы… правда… любите меня?

- Как можно не любить вас! - Голос его дрогнул. - Но, моя дорогая, будьте благоразумны! Даже если я забуду, что вы королевская дочь, у меня просто нет сейчас права заводить семью!

- Почему?

- Потому что из-за болезни матери я по уши в долгах. Я простой солдат, и еще по крайней мере лет десять каждый заработанный мною шиллинг будет уходить на уплату долгов.

- У меня есть, мамины драгоценности, - совсем тихо произнесла Текла.

Дрого улыбнулся:

- Это все, что у вас есть, и вам придется растянуть эти средства надолго. Вы не можете позволить себе приехать в Англию без гроша в кармане и постоянно просить о помощи. Он ласково взглянул на нее и продолжал:

- Во всяком случае, на первое время вы обеспечены. А потом, несомненно, вам подыщут подходящего жениха.

- Я не хочу выходить замуж за подходящего… жениха, - запротестовала Текла. - Я уже вышла замуж… за вас.

Дрого встал, подошел к иллюминатору. Корабль начало покачивать.

Романтичная картина - звезды, серебрившееся в лунном свете море… Его обожгла мысль, что сегодня их первая брачная ночь! Он может заключить Теклу в объятия и целовать, целовать ее. Их тела сольются в любовном экстазе, и они окажутся на седьмом небе. Все мужчины в поисках счастья стремятся к этому, но очень редко находят…

Но тут он сурово приказал себе: веди себя порядочно, Текла еще совсем ребенок и доверяет тебе. Он отвернулся от иллюминатора - прочь романтические мечты…

- Давайте не будем препираться, - твердо и трезво сказал он. - Это принесет несчастье нам обоим. Нам предстоит провести некоторое время вдвоем в этой маленькой каюте, так будем благоразумны. - Текла глубоко вздохнула, сложила руки в мольбе. Но он не дал ей заговорить. - Мы будем вести себя как брат и сестра! Пусть за пределами каюты нас считают мужем и женой, а здесь вы должны помочь мне не сделать ошибки. Это совершенно необходимо ради вашего будущего!

- Что вы подразумеваете… под ошибкой?

- Начнем с того, - отозвался Дрого, - что я буду спать на полу…

- Но ведь это неудобно!

- Мне приходилось спать в куда более неудобных местах. А здесь я могу рассчитывать на подушку и одеяло. - Он улыбнулся, подчеркивая, что шутит.

Текла смотрела на него широко открытыми глазами. Дрого охватило непреодолимое желание обнять ее. Борясь с собой, он быстро заговорил:

- Поймите, именно потому, что я люблю вас, я не должен прикасаться к вам! Я мужчина, и если я не смогу сдержаться, то причиню вам боль, которую вы не сможете забыть. И возненавидите меня на всю жизнь!

- Возненавидеть вас? Никогда!

- Не будьте так категоричны. Лучше помогите мне. Нам обоим следует постараться вести себя разумно. Немного помолчав, он добавил: - По прибытии в Александрию я постараюсь устроить все наилучшим образом. Сейчас же нам приходится играть роль, чтобы ублажить капитана - этого шотландского упрямца. И мне нужна ваша помощь, чтобы наше путешествие не обернулось невыразимой мукой и не заставило меня пожалеть о том, что оно вообще состоялось.

- Вы сожалеете… что встретили меня?

- Этот вопрос вы могли бы не задавать, - ответил Дрого. - Помните, что в каюте вы - моя сестра, а я - ваш брат, мы можем шутить и смеяться или вести серьезные беседы, но мы не имеем права говорить друг другу ничего интимного.

- Я не должна говорить о том, что… люблю вас?

- Нет!

- И вы даже не поцелуете меня… перед сном?

- Нет!

После недолгого молчания Текла с грустью произнесла:

- Уж лучше было мне… действительно лучше… остаться в Козане… с революционерами.

Дрого сначала рассердился, но поняв, что она просто дразнит его, строго сказал:

- Если я еще раз услышу что-либо подобное, то объясню капитану, что обожаю свежий воздух, и буду спать на палубе.

Текла протестующе воскликнула:

- Нет! Вы не можете… оставить меня одну! Мне страшно!

- Ну тогда будьте же умницей! Хорошо?

- Я постараюсь.

- Именно это я и хотел услышать. Сейчас я распакую то, что нам понадобится сегодня ночью, остальное оставим на завтра… Потом поднимусь на палубу и посмотрю на звезды. Когда я вернусь, надеюсь застать вас спящей. Понятно? Крепко спящей!

- Все, что я могу сказать, - отозвалась Текла, - это то, что вы… хуже моих двух зануд-фрейлин… вместе взятых!

- Что ж, наверное, они заботились о вас, старались ради вашего блага, как и я.

Развязав наволочку, в которую - он знал - она упаковала белье и ночные рубашки, и положив их на кровать, Дрого невольно подумал: какие они красивые и как она должна быть в них хороша! И тут же поймал себя на мысли, что брат бы вряд ли заметил это. Он вывалил из наволочки остальные вещи, сложил их на стуле и сказал:

- Порядок наведем завтра. А сейчас я даю вам десять минут.

Он уже собирался уходить, потом вспомнил:

- Нам очень повезло, по-моему, рядом с каютой есть ванная. Уверяю вас, это совсем необычно на подобных кораблях. - И открыл дверь около шкафа. Это была крошечная ванная с поддоном, прикрепленным к стене, и некое подобие душа, изобретение капитана. На полке над поддоном стояло ведро с водой.