Революция в Иудее - [2]
Сравнительно недавно израильский исследователь Шломо Пинес обнаружил в раннесредневековой христианской рукописи, написанной по-арабски[2], текст этого самого флавиевского отрывка, но уже с несколько иной модальностью. Там он звучал так: «…в это время был мудрый человек по имени Иешуа. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на повешение и смерть; однако те, кто стали его учениками, не отреклись от его учения. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был мессия, о котором пророки рассказывали так много чудесного. Община назареев, названная так по его имени, не исчезла и по сей день». Здесь нет двух центральных для христианства тем: ответственности евреев за казнь Христа и мессианской природы самого Христа.
Возможно, первоначальный текст Флавия именно таков, а возможно, и это результат позднейшей редактуры, ведь собственно иудейская традиция относится к фигуре Иисуса гораздо более негативно. В Талмуде есть всего несколько намеков на Иисуса, который нередко называется именем Ешу (уменьшительное от весьма распространенного в то время в Иудее имени Иешуа, или Иегошуа)[3]. Оно и понятно. Веками проживая в христианских странах в качестве гонимого иноверческого меньшинства, евреи опасались прямых выпадов в адрес основателя господствовавшего вероучения и старались исключать такие пассажи из и без того преследовавшегося Талмуда. Только в Новейшее время удалось восстановить по старинным рукописям, сохранившимся в мусульманских странах, утерянные отрывки, в которых, скорее всего, речь идет об Иисусе. Часто он называется просто «этот человек» или похожим неопределенным местоимением. В большинстве случаев талмудический текст ограничивается опровержением тезиса о божественной природе Ешу, утверждая, что он был мамзером, т. е. ребенком, родившимся от внебрачной связи замужней женщины. В Талмуде упомянуты два его отчества — Бен Пантера, или Бен Пандира, и Бен Стада, без какого-либо объяснения. Однако римский философ Цельс[4], знакомый с этой традицией, утверждает, что Пантерой звали римского солдата, соблазнившего мать Ешу. Другие талмудические тексты намекают на печальный конец Иисуса, причем не на кресте, вовсе не упоминая Пилата. В одном из них, например, обсуждается то, как следует поступать с подстрекающими к идолопоклонству:
«Как поступают с ним? Направляют к нему двух мудрецов во внутренние покои. А он находится во внешнем покое. И зажигают свечу, чтобы видно было его и чтобы слышен был голос его. Так поступили с Бен Стадой в Лоде. Свидетельствовали против него два мудреца и подвергли его казни скила[5]» (Тосефта, Санхедрин, 10, 11). Здесь, правда, нет никаких указаний на то, что Бен Стадой называется именно Иисус. В другом, достаточно темном отрывке упомянут уже именно Ешу:
«В канун праздника Песах повесили Ешу, но глашатай шел перед ним 40 дней и возглашал: „подлежит побиению камнями за то, что ворожил и подстрекал и соблазнял Израиль. А если знает кто достоинства его, пусть придет и скажет“. И не нашли достоинств его и повесили его в канун Песаха. Сказал Ула: „А можно ли вообще говорить о достоинствах подстрекателя! Ведь сказал Милостивец: ‘Не сожалей и не покрывай его’ (Втор.13:9). Иное дело — Ешу, который близок к властям“» (Вавилонский Талмуд, Санхедрин, 43а). Последнюю фразу этого отрывка следует понимать так, что Ешу был близок к власть имущим и поэтому с ним не поступили как с обычным подстрекателем, а в течение сорока дней предоставляли возможность оправдаться, которой он, впрочем, не воспользовался. Наверное, это единственный близкий к временам Иисуса текст, в котором есть намек на особые отношения Иисуса с римскими властями, столь увлекательно реконструированные в книге Хаяма Маккоби.
В целом отрицательное отношение раввинистического иудаизма к фигуре Ешу дополняет еще один отрывок из Талмуда, в котором приводится молитва учеников йешивы после окончания учебного дня:
«Пусть не будет сообщество наше подобно сообществу Давида, из которого вышел Ахитофель, пусть не будет сообщество наше подобно сообществу Шауля, из которого вышел Доаг-идумеец, пусть не будет сообщество наше подобно сообществу Элиши, из которого вышел Гехази, и пусть не будет у нас сына или ученика, что прилюдно портил бы варево свое, как Ешу Назареянин» (Вавилонский Талмуд, Брахот, 17а — б). Фразу о Ешу обычно выбрасывают из публикаций Талмуда, но в издании под редакцией раввина Адина Штейнзальца она присутствует. «Прилюдная порча варева» — это эвфемизм, означающий демонстративно непристойное поведение и вызывающее небрежение к ближним.
