Революция отвергает своих детей - [19]
Лето 1939 года мы проводили в Ейске на Азовском море, как гости Военного училища. Ейск был городом военных. Штатских почти не было видно. Мы повсюду встречали людей в военной форме, у которых: на шапках стояли буквы «В–М. А.У. имени Сталина». Таинственное сокращение означало «Военно–Морское Авиационное Училище». Это было необычайно большое училище и поэтому казалось будто весь город состоит лишь из курсантов и военных летчиков ВМАУ.
Нас разместили в хорошем здании на окраине города. Оно находилось не около берега моря, но ВМАУ предоставило нам автобус, ежедневно возивший нас к морю и обратно.
После страшных лет чистки: этот отпуск казался нам особенно чудесным. Мы, наконец, действительно отдыхали, хотя и не были совсем освобождены от наших обычных заданий.
За время каникул мы готовились к вступлению в комсомол. Каждый второй день после обеда мы собирались вместе на занятия с нашим политическим руководителем Игорем Сперанским. Нетрудно отгадать, чем мы занимались — Историей ВКП(б). Книга появилась осенью 1938 года и я уже, разумеется, внимательно прочел ее. Теперь, во время каникул, проходила вторая «проработка». (Позже мне пришлось еще три раза ее прорабатывать).
В середине августа мы были приглашены на праздник во Дворец культуры ВМАУ. Доклад о международном положении, как обычно, был заостренно направлен против фашизма и фашистской Германии. В конце докладчик добавил:
— Товарищи! В этом зале находятся наши заграничные гости, дети немецких и австрийских антифашистов, которые сражались против ужасной гитлеровской диктатуры!
Мы сделались центром внимания. С этого момента мы стали известными на весь Ейск. Это были чудесные времена. Наши хозяева нас часто навещали и спрашивали — всем ли мы довольны?
За нами ухаживали, как в первые годы нашего пребывания в детском доме.
Через три дня Игоря Сперанского, нашего политического руководителя, вызвали днем в город.
— Поезжайте спокойно купаться, меня сейчас вызвали в город. Я вернусь только к вечеру.
— А что случилось?
— Понятия не имею, но вряд ли что‑нибудь важное. Веселые и радостные мы отправились купаться и уже с полчаса как были дома, когда неожиданно вернулся наш политруководитель и взволнованный бросился к нам:
— Крайне важное известие! — воскликнул он запыхавшись, — я получил в Ейске оттиск газеты, выходящей завтра.
— Что случилось?
— Мы заключили с Германией пакт о ненападении.
Все уставились на него с открытыми ртами.
Мы могли ждать чего угодно, только не этого. Мы ведь внимательно следили за прессой и были убеждены, что несмотря на все трудности переговоров скоро будет заключен договор о союзе с Англией и Францией против фашистского агрессора.
Политруководитель Игорь прочел официальным торжественный голосом содержание пакта между Советским Союзом и фашистской Германией. После первых фраз мы еще думали, что дело идет лишь об обязательствах взаимного ненападения. Но Игорь читал дальше статьи договора. Растерянно прислушивались мы к его словам:
«Правительства обеих договаривающихся сторон будут и в дальнейшем находиться в связи и консультировать друг друга с целью взаимной информации по вопросам, касающимся их взаимных интересов.
Ни одна из договаривающихся сторон не будет участвовать в какой‑либо группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны».
Это был не только пакт о ненападении, но полная перемена всей советской внешней политики! Взаимная информация по поводу «общих интересов» с гитлеровским правительством? Никакого участия в каких‑либо группировках держав, которые направлены против Гитлера? Это могло означать лишь одно: окончательный отказ от всех форм борьбы против фашистской агрессии!
Мы сидели растерянные и молчаливые. Мы были поражены, как громом.
Молчание прервал самый молодой из нас — Эгон Дирнбахер.
— О, как жалко, теперь мы, несомненно, не увидим фильм Чаплина «Диктатор».
Маленький Эгон правильно оценил положение. Заключение пакта, как мы убедились в ближайшие дни, тотчас же отразилось на внутриполитической обстановке.
Мы не могли дискутировать, ибо никто, в том числе и наш политический руководитель, не знал, чем объяснить заключение пакта.
— Несомненно завтра в печати появятся обстоятельные комментарии, — успокаивал он нас, — завтра я поеду в райком партии и тогда смогу узнать обо всем более обстоятельно, а вечером мы сможем, провести детальную дискуссию.
Но для такой дискуссии времени уже не оказалось.
На следующее утро, в первый день после заключения пакта, наш политруководитель разбудил нас совсем рано:
— Только что получена телеграмма из Москвы. Мы должны немедленно возвращаться.
— Уже сегодня?
— Да. Я узнал уже, что через два часа мы можем выехать через Ростов в Москву.
В московском поезде нас одолевали мрачные мысли. Что означает этот внезапный отъезд? Как сложится наша жизнь после заключения пакта с фашистской Германией?
Мы напряженно ждали приезда в Москву, чтобы узнать что‑либо определенное.
Нам не пришлось долго ждать.
На вокзале нас встретила группа воспитанников дома. Они проводили отпуск в других местах и успели вернуться раньше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.