Революция на Альфе Ц (сборник) - [13]

Ларри тихонько встал — Харл и Эйтори еще спали — и подошел к окну. Большая поляна, на которой стоял «Сад», была такой же, как и вчера. А за поляной были густые заросли больших странных зеленых деревьев не меньше тридцати метров высотой.

Деревья не были знакомыми кленами и дубами, хотя Ларри заметил, что некоторые из них выглядят, как обычные сосны, стоящие посреди странной растительности.

Внезапно Ларри заметил движение в зарослях. Деревья вдруг начали трястись и качаться. Ларри поднялся на цыпочки, чтобы получше разглядеть, что происходит. Утреннее солнце висело уже над стеной, и вокруг все было спокойно, как бывает всегда через час после рассвета.

Группа деревьев бешено затряслась, затем они резко раздвинулись, и что-то вышло на поляну. У Ларри перехватило дыхание. Это было самое большое животное, которое он когда-либо видел.

Пристально глядя в окно, словно боясь, что животное исчезнет, если он отведет взгляд, Ларри подошел к кровати Харла и схватил босые ноги, торчавшие из-под одеяла. Затем он резко дернул их.

— Уходи, — сонно пробормотал Харл. — Уходи.

— Проснись! — прошептал Ларри. — Погляди в окно!

— Чего ты хочешь? — пробормотал Харл.

Он медленно стянул с себя одеяло и стал вылезать из кровати. Все еще наполовину спящий, Харл побрел к окну. И они стали смотреть.

Почти минуту Харл молчал. Затем протер глаза и сказал:

— Ущипни меня. Я все еще сплю.

— Нет, не спишь, — рассмеялся Ларри. — Это один из уроженцев планеты пришел поздороваться с нами. Хотел бы ты иметь такое домашнее животное?

Они смотрели во все глаза. Гигантская рептилия на поляне была тускло-серой и очень длинной. У нее были четыре тяжелых ноги и огромная шея, на конце которой сидела крошечная голова. Крошечная по сравнению с остальной частью тела. Позади гигантского тела тянулся хвост с выпирающими позвонками и уходил в заросли.

Трудно было определить, каких размеров эта зверюга, но она была огромная.

— Он идет к кораблю! — воскликнул Харл.

Чудовище осторожно приближалось к «Саду», стоявшему вертикально и блестевшему в утреннем свете. Каждый шаг, который делало это животное, разносился повсюду, как барабанная дробь. Земля дрожала от этих шагов.

Разбуженный голосами приятелей, Эйтори вылез из постели и тоже подошел к окну. Окна на всех не хватало, и они толкались, чтобы получше увидеть, что происходит на улице.

Динозавр направлялся к пустому кораблю. Он поднял свою длинную шею и осторожно ткнулся носом в холодный корпус корабля, вероятно, подумал Ларри, пытаясь понять, с каким животным имеет дело. Затем чудище продолжало свое обследование, пока не дотянулось до двери наверху подиума — в двадцати пяти метрах над землей.

Оно осторожно открыло дверь кончиком носа и припало к ней гигантским глазом. Разумеется, оно ничего не увидело. Затем опустило голову и медленно прошлось вокруг «Сада», потом озадаченно развернулось и, тяжело шагая, побрело обратно в джунгли.

Земляне собрались внизу в длинной комнате в окружении голов причудливых местных животных. Еще несколько человек видело, как динозавр подходил к судну, и это происшествие стало темой всеобщего обсуждения, пока в комнату не вошел капитан Рейнхардт. Его сопровождали президент Харрисон и два солдата центавриан, а также стройный темнокожий молодой колонист.

— Это Джон Браун, — сказал президент Харрисон. — Он лидер местной революционной фракции.

Капитан Рейнхардт холодно посмотрел на молодого человека.

— Погодите, Браун. Я хочу поговорить с вами.

Ларри смотрел на них. Ему было жаль, что он не мог понять, какие мотивы были у Брауна, почему он хотел освободиться от Земли. Но какие бы причины у него ни были, подумал Ларри, они не могут быть весомыми.

Однако ему не нравился и властный тон капитана Рейнхардта. Сначала он восхищался этим строгим военным, но по мере путешествия начал уже было почти не любить его.

Браун дерзко подошел к капитану и остановился, ожидая вопросов.

— Я знаю, что вы приехали в город на встречу сегодня вечером, — сказал капитан. — Но зачем?

— Вы собираетесь не пустить меня на эту встречу, капитан? Я, знаете ли, не хочу свидетельствовать против себя.

— Не беспокойтесь об этом. Какая цель у сегодняшней встречи?

— Ну, ладно, — сказал Браун. — Вы знаете о трех других колониях, не так ли? Сегодня вечером я собираюсь просить, чтобы Чикагская колония присоединилась к трем остальным. Если этого не сделаю я, то сделает кто-нибудь другой. Только объединившись, мы сможем добиться независимости от Земли, Чтобы никто нам не мешал, не ограничивал нашу свободу, а только собирал налоги...

— Достаточно, Браун, — взорвался капитан. — Вам конечно известно, что в Чикагской колонии установлено военное положение и что я могу сделать так, чтобы ваша встреча не состоялась?

— Но это же нарушение свободы слова, — изумленно прошептал Ларри Харлу.

— Тсс, — прошипел Харл. — Давай послушаем их.

— Все верно, капитан. Но это не помешает Чикагской колонии восстать.

— А может, вы скажете мне, почему Альфа Ц IV внезапно так захотела стать свободной, Браун?

Глаза молодого колониста вспыхнули.

— Не так уж внезапно, капитан Рейнхардт. Мы хотели быть свободными с самого начала основания колонии. Но теперь с нашей зависимостью от Земли покончено — мы стали самостоятельными. Разве вы не можете понять, что нам не нужна Земля, а Земле не нужны мы? Они просто цепляются за нас ради наших налогов и на тот случай, если когда-нибудь мы им понадобимся. Земля извлекает пользу из нашей колонии. На самом деле налоги, которые мы посылаем, ничто для ее экономики. Нет, это просто жадность, и, боюсь, что та же жадность заставляет вас цепляться за нас!