Революция и философия - [4]
Конечно, идея Маркса не дала всего этого сразу, в готовом виде, но она указала задачу и путь ее решения. По отношению к философии то и другое формулируется в следующем требовании: опираясь на исследование общественного развития, найти законы развития познавательных форм и условия их наибольшего совершенства — наибольшего соответствия их жизненной цели.
Решение задачи требует напряженного труда, может быть, не одного еще поколения работников, а в самом этом труде требует неуклонной последовательности и решительности, не останавливающейся в анализе ни перед какими привычками мысли. Все формы познания и мышления, от самых частных до самых общих, от самых случайных до тех, которые кажутся вечными и безусловными, надо исследовать, как продукты и орудия социально-трудовой борьбы человека за его существование.
В области простейших и низших понятий, свойственных уже наиболее первобытной человеческой психике, такая связь труда и познания обнаруживается легко, выступает ясно почти сама собою. Но в сфере различных «чистых категорий» и всеобъемлющих форм она глубоко маскируется долгим процессом развития, от которого налицо имеется зачастую только конечный результат. Поэтому здесь фетишизм познавательных форм достигает высшей степени и преодолевается всего труднее.
Даже очень решительное и прогрессивное философское мышление может оказаться склонным без анализа, как бы с чувством оскорбления, отвернуться от той, напр., мысли, что все исторически-распространенные формы дуализма, религиозного и философского, — дуализма духа и тела, бога и мира, вещи в себе и явления, — представляют из себя простое отражение привычного социально-трудового дуализма организаторской и исполнительской работы и его производной формы, господства-подчинения. Нужно поистине хладнокровие анатома, чтобы в величественной концепции Бога-субстанции у Спинозы, в ее всеобъемлющем характере и неуловимом непосредственном содержании найти кристаллизованное отражение той необходимой и несомненной, стихийно дающей себя чувствовать, связи всех элементов менового общества, социально-трудовое содержание которой остается, однако, невидимым и непонятным для членов этого общества в силу закрывающей собою это содержание борьбы частных интересов и порождаемого ею фетишизма. Надо отрешиться от многих, паразитирующих даже в сфере чистой науки предрассудков, чтобы понять, что удовлетвориться в мировоззрении какой бы то ни было атомистикой или монадологией, дробящей мир на бесконечное число независимых реальностей, может только сознание, воспитанное на индивидуалистическом дроблении жизни социального целого, вытекающем из той же основной анархии и противоречия менового общества…
Дело, разумеется, не в этих иллюстрациях: они могут быть спорными, они могли бы даже быть неверными, — но необходимость неуклонного исследования, идущего в этом направлении, остается неизменной. Надо помнить, что все познание и все отвлеченное мышление сложились в рамках социально-трудового существования человека. До-социальный предок человека мог обладать только конкретным сознанием и образным мышлением животного. То, что создалось на основе общественного бытия, в зависимости от него должно быть и понято. Тогда только философия познает себя и будет способна идти вперед не ощупью, а вполне сознательно и планомерно.
Теперь нам нетрудно уже формулировать основное и существенное соотношение между работой революции и работой философии.
В двух различных областях — в «практики» и в «познании» — каждая из них выполняет одну и ту же задачу — гармонизацию развивающегося жизненного содержания с его общими формами. Неразрывная связь обеих областей в социально-трудовом процессе создает тесную взаимную зависимость в деле осуществления обеих задач.
Элементы для своих объединяющих форм философия черпает из жизни. Потребность в монизме — т. е. в философии — тем глубже и сильнее, а энергия и плодотворность труда в этом направлении тем выше, чем интенсивнее происходит гармонизация в сфере практической жизни. Монистическое или эклектическое, философское или филистерское направление умов воспитывается практической жизнью. Когда вся общественная жизнь проникнута основной двойственностью — растущего содержания и неподвижных форм, его облекающих, тогда в мышлении людей обнаруживаются две противоположных тенденции. Те классы, которым выгодно существующее положение, которые отстаивают политическую, правовую, моральную систему, стоящую в противоречии с жизнью, — те классы, сживаясь всей душой с противоречием реальным, притупляют и утрачивают чувствительность к противоречиям «идеальным»; они — грубые эклектики: религия у них сплетается с наукой, абсолютная нравственность с пошлейшим оппортунизмом и мелким эпикурейством, у них нет логики, а есть только интересы. Наоборот, те классы, в которых растет и зреет революция, в которых зарождается новая гармония общественной жизни, которые развивают одну, прогрессивную сторону коренного социального противоречия и стремятся уничтожить другую, — те классы полны монистической логики и философского настроения, они невольно и неизбежно требуют от познания того же, чего и от жизни — гармонии, единства. И победа революции, гармонизируя жизнь, создает новые стимулы и новый материал для гармонизации познания.
В настоящем сборнике впервые осуществлена попытка дать целостное представление о взглядах видного деятеля рабочего движения, крупного ученого, интересного мыслителя и талантливого писателя А. А. Богданова на социализм. Читатель получит возможность детально познакомится с его анализом проблем движения человечества по пути к социализму, места и роль науки и культуры в процессе подготовки пролетариата к социалистической революции, планомерной организации жизни нового общества. Помимо теоретических работ в сборник включены и художественные произведения Богданова — «Красная звезда» и «Инженер Мэнни».http://ruslit.traumlibrary.net.
Решение созрело. Серж Ивановских не стал дожидаться, когда возьмут верх посторонние доводы, и повесил три восклицательных эмодзи в чате миссии, тем самым нарушив внутренний сетевой устав. На этом приключения кандидата-аспиранта Ивановских, прилетевшего в планетную систему Саган изучать феномен местных дайкадзю, не закончились… Российская обсерватория «Астрон», расположенная в кратере Циолковский на обратной стороне Луны, обнаруживает в далеком Космосе странный объект сферической формы… Месье Симону не привыкать иметь дело с потусторонними силами, но ситуация, с которой он столкнулся в имении богатого немецкого фюрста, поразила даже его… Василий Головачёв, Антон Первушин, Майк Гелприн, Милослав Князев и другие ведущие отечественные писатели-фантасты в традиционном ежегоднике «Русская фантастика»!
Во второй половине XX века интерес к идеям «Тектологии» (1913–1928) возрос в связи с развитием кибернетики. Работа интересна тем, что ряд положений и понятий, разработанных в ранках «Тектологии» («цепная связь», «принцип минимума» и др.), применим и для построения кибернетических, моделей экономических процессов и решения планово-экономических задач. Переиздание книги рассчитано на подготовленного читателя, знакомого с оценкой В. И. Ленина «Краткого курса экономической науки» (1897 г.) и критикой идеалистической системы «эмпириокритицизма», данной в работе «Материализм и эмпириокритицизм» (1908 г.).Для научных работников.
Александр Александрович Богданов (1873–1928) — русский писатель, экономист, философ, ученый-естествоиспытатель.В 1908 году завершил и опубликовал свое лучшее научно-фантастическое произведение — роман «Красная звезда», который можно считать предтечей советской научной фантастики. Одновременно вел активную революционную работу в тесном контакте с В.И. Лениным.В 1913–1917 гг. создал двухтомное сочинение «Всеобщая организационная наука», в котором выдвинул ряд идей, получивших позднее развитие в кибернетике: принципы обратной связи, моделирования, системного анализа изучаемого предмета и др.После Октябрьской революции А.Богданов посвящает себя работе в биологии и медицине.
«Письмо из службы профпереподготовки пришло, когда я почти перестала ждать и свыклась с тем, что любить мне не положено. Это был самый обычный день. Ожидалась проверка, но это рутина, у нас в семье что ни день проверки. В Министерстве воспитания не доверяют электронному мониторингу и то и дело отправляют контролёров-людей проследить: а вдруг мы сами рисуем на планшетах те картинки, которые подгружаем в систему под видом детского творчества?..».
Сборник статей А. А. Богданова, посвященных пролетарской культуре: «Новый мир», «Социализм в настоящем», «1918», «Возможно ли пролетарское искусство?», «Пролетариат и искусство», «Что такое пролетарская поэзия», «О художественном наследстве», «Критика пролетарского искусства», «Простота или утонченность», «Пути пролетарского творчества» и другие.https://ruslit.traumlibrary.net.
«История западной философии» – самый известный, фундаментальный труд Б. Рассела.Впервые опубликованная в 1945 году, эта книга представляет собой всеобъемлющее исследование развития западноевропейской философской мысли – от возникновения греческой цивилизации до 20-х годов двадцатого столетия. Альберт Эйнштейн назвал ее «работой высшей педагогической ценности, стоящей над конфликтами групп и мнений».Классическая Эллада и Рим, католические «отцы церкви», великие схоласты, гуманисты Возрождения и гениальные философы Нового Времени – в монументальном труде Рассела находится место им всем, а последняя глава книги посвящена его собственной теории поэтического анализа.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Воспоминания известного ученого и философа В. В. Налимова, автора оригинальной философской концепции, изложенной, в частности, в книгах «Вероятностная модель языка» (1979) и «Спонтанность сознания» (1989), почти полностью охватывают XX столетие. На примере одной семьи раскрывается панорама русской жизни в предреволюционный, революционный, постреволюционный периоды. Лейтмотив книги — сопротивление насилию, борьба за право оставаться самим собой.Судьба открыла В. В. Налимову дорогу как в науку, так и в мировоззренческий эзотеризм.
В монографии впервые в литературоведении выявлена и проанализирована на уровне близости философско-эстетической проблематики и художественного стиля (персонажи, жанр, композиция, наррация и др.) контактно-типологическая параллель Гессе – Набоков – Булгаков. На материале «вершинных» творений этих авторов – «Степной волк», «Дар» и «Мастер и Маргарита» – показано, что в межвоенный период конца 1920 – 1930-х гг. как в русской, метропольной и зарубежной, так и в западноевропейской литературе возник уникальный эстетический феномен – мистическая метапроза, который обладает устойчивым набором отличительных критериев.Книга адресована как специалистам – литературоведам, студентам и преподавателям вузов, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросами русской и западноевропейской изящной словесности.The monograph is a pioneering effort in literary criticism to show and analyze the Hesse-Nabokov-Bulgakov contact-typoligical parallel at the level of their similar philosophical-aesthetic problems and literary style (characters, genre, composition, narration etc.) Using the 'peak' works of the three writers: «The Steppenwolf», «The Gift» and «The master and Margarita», the author shows that in the «between-the-wars» period of the late 20ies and 30ies, there appeard a unique literary aesthetic phenomenon, namely, mystic metaprose with its stable set of specific criteria.
Книга представляет читателю великого итальянского поэта Данте Алигьери (1265–1321) как глубокого и оригинального мыслителя. В ней рассматриваются основные аспекты его философии: концепция личности, философия любви, космология, психология, социально-политические взгляды. Особое внимание уделено духовной атмосфере зрелого средневековья.Для широкого круга читателей.
Книга дает характеристику творчества и жизненного пути Томаса Пейна — замечательного американского философа-просветителя, участника американской и французской революций конца XVIII в., борца за социальную справедливость. В приложении даются отрывки из важнейших произведений Т. Пейна.