Революция - [110]
Все, не могу больше терпеть. Я откидываю подушку в сторону.
— Попробуй си минор! Ну блин, там же в третьем такте должен быть тритон!
Амадей чертыхается и раздраженно смотрит на меня.
— Я что, просил совета? Благодарю покорно! Мне не нужны советы. Мне нужен кофе!
Честно говоря, отсутствие кофе — это наименьшая из наших проблем. В доме кончилась еда. Мы съели все, что я вчера купила. Дрова тоже кончились. И меня решительно доконал запах псины. Я сажусь на кровати.
— Нам нужно поесть, — говорю я. — Схожу в Пале, попробую что-нибудь заработать. Если получится, будет тебе кофе.
Амадей бормочет в ответ что-то неразборчивое. Он уже сидит согнувшись над столом, пишет ноты.
Я совершенно не хочу в Пале — меня до сих пор трясет, как вспомню давешних пьяниц, — но выбора нет. Достаю гитару, чтобы настроиться перед выходом, и обнаруживаю, что первая струна лопнула.
— Запасные струны есть?
Амадей кивает на коробку на столе. Ага, целый моток спутанных струн… хотя они совсем не похожи на те, к которым я привыкла. Но вроде одна отдаленно напоминает первую струну. Я ее натягиваю, пытаюсь настроить гитару — все вместе звучит безобразно.
Видно, здешние струны делают из дохлых кошек, или собак, или белок.
— Не годится, — говорю я. — Нужен новый комплект.
— Пойди да купи.
— На что? У нас нет денег, ты забыл?
— Ступай к Ривару. Я у него на хорошем счету, он продаст тебе струны в долг. Это на рю Кордери. Надо идти по рю д'Анжу на север.
Я достаю карту Парижа, но на ней нет рю д'Анжу. Кто бы сомневался.
— И далеко на север? Пройти пару улиц — или надо пилить через весь город? Амадей, ну отвлекись, я без тебя не справлюсь.
Он швыряет перо на стол.
— Черт с тобой, пошли за струнами. Надеюсь, ты успокоишься, когда их получишь.
— Надеюсь, ты тоже успокоишься, когда что-нибудь съешь.
Он молча натягивает кафтан и засовывает в карман айпод. Уже на улице я говорю:
— Забей ты на эту последовательность аккордов. Ты же сам понимаешь, что получается ерунда.
— Я подметил один ход в твоей шкатулке, хотел попробовать вариацию.
— А что ты слушал? Бетховена? Моцарта?
— «Радиохэд».
Я начинаю ржать. Он достает айпод.
— Поясни мне одну вещь… — начинает он.
— Что?
Он показывает на экран.
— Вот эта композиция… «Fitter, Happier».
Я развожу руками.
— Прости, чувак, нереалочка. Понадобятся два века, чтобы ты это понял.
75
А вообще этот жутковатый мир по-своему красив.
Я, конечно, все равно хочу отсюда выбраться при первой же возможности, но если смотреть вокруг, не акцентируясь на глючности, то здесь красиво. Воняет, правда, но красиво.
Мы идем на север по Марэ. Через ворота можно разглядеть симпатичные ухоженные дворики. Какой-то мужик гонит стадо овец по мостовой. Другой тащит к себе в лавку голову сыра размером с колесо. Девушка с изумительной осанкой, в тускло-синем платье и с заколотыми на затылке светлыми кудрями, моет окна. В кофейне сидят мужчины, пьют кофе из фарфоровых пдошек и курят глиняные трубки. Амадей останавливается и с завистью смотрит на них.
— Идем, страдалец, — говорю я и тяну его за рукав. — Чем раньше у меня будут струны, тем раньше у тебя будет плошка тройного супер-пупер гранде капучино с дополнительным шотом эспрессо и прочими наворотами.
— А?..
— Проехали.
Мы продолжаем путь. В этом мире нет пластмассы, нет неоновых вывесок, нет выхлопов. Нет алюминиевых жалюзи и энергосберегающих ламп. Нет шумных туристов в футболках с надписью «МОИ ПРЕДКИ ВИДЕЛИ КАК ОТТЯПАЛИ ГОЛОВУ КОРОЛЮ А МНЕ ДОСТАЛАСЬ ТОЛЬКО ЭТА ДУРАЦКАЯ ФУТБОЛКА».
У фонтана стоит печальная женщина с чашкой в руке. Кожа да кости. К ее черному платью булавкой приколота сине-бело-красная ленточка. На земле у ног матери сидят двое тощих детей. На них больно смотреть.
— Солдатская вдова, — объясняет Амадей, и мы проходим мимо. Я оглядываюсь на женщину. Она что-то говорит детям и кажется совершенно живой, но я понимаю, что передо мной призрак. С той поры, как она жила в Париже, прошло двести лет и случилась еще куча войн и революций. И опять миллионы погибших. А те, кто выжил — как она, — все так же уверяют себя, что дело того стоило, что на смену смертям, потерям и беспорядкам придет какое-то светлое будущее. Что им еще остается?
— Жаль, у меня нет денег, я бы ей подал, — говорит Амадей.
— А у меня нет смелости. Я бы перед ней извинилась от имени будущего.
— За что?
— За то, что у нас все по-прежнему. Ты думаешь, что ваша Революция — кровавая резня? Это ты еще про Первую мировую войну не знаешь. А ведь она должна была стать самой последней и положить конец войнам вообще. Но вышло по-другому.
Я пытаюсь ему рассказать о Первой мировой, потом о Второй, но танки и самолеты не укладываются у него в голове. Мы сворачиваем направо, на рю д'Анжу. Я снимаю куртку и завязываю ее на поясе. Светит солнце, на улице тепло, а я тащу тяжелую гитару и вся взмокла. Мне определенно не помешало бы принять душ. Волосы слипаются от грязи, и меня давно раздражает, как от меня пахнет потом. Но, слава богу, когда запахи достигают критической концентрации, их перестаешь чувствовать.
Мы сворачиваем на безымянную улочку, такую узкую, что приходится идти боком. Амадей снова принимается расспрашивать меня про айпод. Ему интересно, почему большинство песен на английском. Я объясняю, что это самый расхожий в мире язык. Он отказывается верить: неужели люди могли предпочесть такой некрасивый язык французскому? Потом он вспоминает певца по имени Лед Зеппелин и хочет знать, что за инструмент издает такие странные звуки в композиции «Immigrant Song».
Лондон, 1888 год. Восемнадцатилетняя Фиона Финнеган работает на чаеразвесочной фабрике Бертона. Ее отец — докер, мать заботится о младших братьях и сестре. Семье приходится трудно, но у Фионы есть мечта — когда-нибудь она обязательно будет богатой, откроет собственную сеть магазинов и чайных. Но она даже не предполагает, что за сбывшиеся мечты ей придется заплатить самую дорогую цену…
Лето 1900 года. В Восточном Лондоне по-прежнему царит бедность, бандиты и шлюхи соседствуют с мечтателями, а светлые надежды сталкиваются с мрачной действительностью. И это отнюдь не место для женщины из высших слоев общества, но Индия решительна и упряма. Она принадлежит к новому поколению, и профессия врача, которую она получила, тоже сравнительно нова для женщин. На улицах Восточного Лондона Индия встречает, а затем спасает жизнь Сиду Мэлоуну, одному из самых известных главарей лондонского преступного мира.
1914 год. Лондон накануне Первой мировой войны. Шейми Финнеган, теперь уже известный полярник, женится на красивой молодой учительнице и всеми силами пытается забыть свою юношескую любовь Уиллу Олден, которая бесследно исчезла после трагического происшествия на Килиманджаро. Однако прежняя страсть вспыхивает с новой силой, когда бывшие влюбленные неожиданно встречаются, но у судьбы свои планы… В «Дикой розе», последней части красивой, эмоциональной и запоминающейся трилогии, воссоздана история обычных людей на фоне мировых катаклизмов.
Красивая и добрая принцесса Софи вскоре должна взойти на трон. Но злая королева, мачеха Софи, считает падчерицу слишком мягкосердечной. Для безжалостных людей нет ничего вреднее доброты. Правители не должны знать жалости. Не должны показывать ни слабости, ни страха. Желая сохранить власть, королева приказывает егерю убить Софи и забрать ее сердце. Однако семь лесных человечков спасают девушку, вставив ей вместо сердца часовой механизм… И теперь перед Софи стоит сложный выбор: спрятаться, смириться с жестоким правлением королевы или бороться. «Железное сердце» – это еще одна интерпретация истории о Белоснежке, рассказанная Дженнифер Доннелли, автором бестселлеров «Чайная роза» и «Сестрица», лауреатом многочисленных премий, в частности Медали Карнеги. Впервые на русском языке!
Глубоко под водой существует целый мир, очень похожий на наш, где моря и реки – это королевства, а жители в них – русалки. Юная Серафина – наследная принцесса трона Миромары, империи, охватывающей несколько морей. Ей предстоит пройти важную церемонию, на которой она споет особое заклинание и докажет, что достойна возложенной на нее чести. Но судьба юной русалки навсегда изменилась в тот миг, когда на дворец напали неизвестные, тяжело ранили королеву – мать Серафины, убили отца, а саму ее превратили в скиталицу.
Впервые на русском – новейшая книга Дженнифер Доннелли, автора «Чайной розы» и «Саги воды и пламени», лауреата Медали Карнеги. Однажды Изабель и Октавия заперли на чердаке свою сводную сестру Эллу-Синдереллу-Золушку и чуть не костьми легли, чтобы влезть в хрустальную туфельку. Все мы знаем, чем это кончилось. Теперь же три Судьбы – дева, мать и старуха – пером из крыла черного лебедя чертят бесценные карты, каждая из которых заключает в себе человеческую жизнь. Но тут Риск, он же Азарт, он же Шанс, смуглокожий и янтарноглазый, похищает карту Изабель.
Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.