Революция чувств - [29]
– Так! – кричала в ярости Стервозова Наташке Благовой. – Или ты перепишешь сюжет или…
Или сюжет вышел без редакторской правки, согласно распоряжению директора телекомпании Богдана Сюсюткина. На следующий день тему избиения оператора телекомпании ЗАО «Полет» подхватили центральные СМИ. Наташка Благова участвовала в пресс-конференции, она рассказывала задорожной общественности подробности скандальной истории. Оператора одолевали столичные коллеги, бедный Виталик Плахов, впервые в жизни оказался по другую сторону экрана и выступал в качестве респондента, давал интервью. Чужие считали их героями, свои братья журналисты, не без подсказки Стервы, обзывали Наташку Благову и Виталика Плахова предателями, манипулирующими информационным поводом и общественным мнением. Этот сюжет послужил своеобразным детонатором в спокойной, провинциальной, задорожной губернии. Он нарушил кажущееся равновесие между двумя избирательными штабами кандидатов, претендовавших на главное кресло страны. Новостийный сюжет об избиении журналистов охраной Виктора Юбченко взорвал информационное пространство одной губернии, и как следствие, по стране прокатилась мощная волна разоблачительных журналистских расследований. Власть обвиняла оппозицию, оппозиция люто критиковала власть. Началось открытое информационное противостояние.
Ручное управление метлой
Утром 24 сентября 2004 года баба Дуся, вооружившись метлой, вышла на уборку городской территории Задорожья. По количеству оранжевых ленточек на деревьях и, расклеенных за ночь на стенах домов, портретов Виктора Япановича баба Дуся безошибочно определяла, кто на данном отрезке времени является лидером политической предвыборной гонки. Она, как губка, впитывала информационные новости и с присущей ей эмоциональностью их распространяла, приукрашивая или превращая заурядное событие в трагедию государственного масштаба. Во дворе сегодня многолюдно, потому что день выдался на редкость солнечным и теплым. Пенсионеры, с присущим их почтенному возрасту азартом, играли в домино, обсуждая актуальную на данный момент новость о пострадавших в Махнополе журналистах, не забывая с ностальгией поминать коммунистическое прошлое. Услышав краем уха их дебаты, Евдокия перешла из ручного управления метлой на автоматический режим уборки территории, что позволило ей сосредоточиться на более глобальных вещах, чем мусор под ногами. Она механически делала взмахи руками влево-вправо, в упор не замечая мелкий мусор. Поэтому и существовал в ее арсенале автоматический режим уборки территории, который предусматривал скрупулезную работу, только не казенной метлой, а творческой мыслью.
Действительно, рассуждала про себя баба Дуся, раньше существовал один цвет – красный, одна партия – родная, Коммунистическая. А сегодня их наплодилось – сто пять, цветов на всех не хватает. Выбирай – не хочу, «Партия Пенсионеров», «Партия Предпринимателей», «Одиноких сердец», «Наше корыто», «Бывших мужей». Вот организую, для смеха, партию «Закраинских Дворников», размечталась, старушка, а потом, без зазрения совести выдвину свою кандидатуру в президенты Закраины. А что? Из меня получится президент хоть куда, я честная, работящая, язык у меня подвешен, рот любому дипломату заткну. В соседнем дворе, продолжала вспоминать баба Дуся, гостил у нынешнего заместителя губернатора настоящий дипломат, две недели его на крутой машине возили, город показывали. Идет он мимо меня, честной труженицы, и вдруг, как поздоровается! От неожиданности в первую секунду контакта недворового масштаба я испугалась, а потом подумала, смотри какой культурный человек, и давай контактера вопросами забрасывать:
– Как у вас там, за границей, народ свинячит? – интересовалась баба Дуся.
– Нет, – отвечал дипломат, – в Дании чистота, там бросил бумажку – штраф. А у вас, – поинтересовался у старушки гость, – какая система штрафов?
– У нас, – рассмеялась Дуся, – у нас другая система: человек человеку волк. А дворник – совсем не человек, так, коммунальная назойливая букашка, вот граждане и плюют куда попало. Культура отсутствует.
– Это плохо, у нас любой труд в почете. Я сожалею, что у вас так, – дипломатично ответил иностранец.
Актуальный разговор недипломатично прервал выбежавший из подъезда заместитель губернатора, он сделал неутешительный вывод – иностранного гостя нельзя оставлять без присмотра, особенно наедине с местными дворниками…
Когда дипломат уехал навсегда в далекую Данию, он бабу Дусю не забыл, а передал ей небольшой презент. Пойми дипломатов. Приехал во двор черный лимузин, из него вышел молодой парень и вручил обезумевшей бабе Дусе букет белых орхидей и маленькую серую коробочку. Баба Дуся ее долго боялась открыть, дело политическое, мало ли что. Спустя трое суток она решилась таки вскрыть дипломатический подарок садовым ржавым ножом, а там, Господи, – настоящие французские духи. Внучек Ванечка название ей прочитал, не поленился – «Шанель № 5».
«Шинель» – это дипломат намекает на мой коммунальный статус. Цифру пять баба Дуся объяснила родному внуку просто, она свою работу выполняет на круглую пятерку. Какие чуткие люди за рубежом живут, искренне восхищалась старушка каждый вечер, рассматривая под лупой красивую коробку и ее содержимое.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.