Революция 1917-го в России — как серия заговоров - [184]

. Столыпинские хуторяне, вынужденные выбирать между обреченным поместным дворянством и многими миллионами крестьян, обычно долго не медлили[102].

Например: в деревне Свищевка Саратовской губернии «владельцы мелких крестьянских хозяйств и хуторяне объединились и решили поддержать партию социалистов-революционеров. Чтобы избежать споров из-за земли до созыва Учредительного собрания, они решили оставить каждому землю, которой тот владеет в настоящий момент, но тот, кто не в состоянии обрабатывать свой надел собственными силами, должен передать ее в коммуну с помощью земельного комитета»[103]. Жители деревни Анастасино Аткарского уезда постановили: «все владельцы хуторов, узнали, что крупные землевладельцы и помещики создали союз для защиты своей частной собственности и для количества хотят привлечь в него нас, хуторян. Возмущенные наглостью части землевладельцев, заявляем, что мы, хуторяне, никогда не предадим наших несчастных безземельных братьев-крестьян и не вступим ни в какой союз с нашим общим врагом. Мы ждем Учредительного собрания, чтобы отдать наши земли членам коммуны, у которых нет своих хуторов. Мы не возражаем и никогда не возражали против превращения наших хуторов в коммуну»[104].

В казачьих областях, в поисках земли, крестьяне приступили к «расказачиванию». Толчок этому дало Временное правительство: на майском Всероссийском крестьянском съезде министр земледелия Чернов заявил, что казаки имеют большие земельные наделы и теперь им придется поступиться частью своих земель. Это выступление было поддержано меньшевиками и эсерами из Советов в виде их массированной агитации за расказачивание[105].

«Совет Союза казачьих частей, возглавлявшийся Дутовым, имел собственную аграрную программу с лозунгом «ни пяди казачьей земли крестьянам». Говоря более конкретно, — пояснял Чернов, — этот лозунг означал, что казачьи старшины, отделив рядовых казаков от остального крестьянства и раздувая вражду между казаками и «иногородними», собирались не только сохранить в неприкосновенности земельную собственность своих высших офицеров в целом, но и удерживать в своих руках прибыльное распоряжение незанятыми «военными землями», которые они сдавали в аренду»[106].

Земельная казачья собственность начала появляться с середины 1840-х годов когда «донские казачьи офицеры вместо денежных пенсий начали получать участки земли, принадлежавшей Войску Донскому, сначала на пятнадцать лет, а затем пожизненно. Старшие офицеры получали по 200 десятин, высшие офицеры — по 400, отставные генералы — по 800, а действующие генералы — по 1600 десятин. «Казачьи старшины» предложили сделать эти пожизненные владения наследственными, и царское правительство согласилось»[107].

Причина атаки крестьян на земли столыпинских хуторян и казаков заключалась в том, что помещичьей земли на всех просто не хватало. К 1917 г. в руках помещиков было всего около 40 млн. десятин земли, а количество «свободных крестьянских рук» превышало 15 млн. человек. И это не считая десятков миллионов малоземельных, которые тоже искали «свою землю». Но во всей огромной России на всех крестьян земли просто не было… И, как сообщал эсеровский официоз «Дело народа», уже «одно село идет на другое или из-за дележки, или из-за отказа идти громить»[108].

Диаграмма № 1. Земля в помещичьем владении, млн. десятин[109]

«9 августа Временное правительство, наконец, провело заседание, посвященное аграрному вопросу. Заслушав двухчасовой доклад В. Чернова, правительство не приняло никакого решения»[110]. В ответ Чернов заявил: «Мы не можем ждать. Ответственность правительства в такой момент слишком велика. Предотвратите пожар и передайте землю под контроль земельных комитетов!» Только в середине октября новый министр земледелия С. Маслов представил урезанный законопроект «о регулировании земельных и аграрных отношений земельными комитетами»[111].

Осенью 1917 г. восстания охватили более 20 губерний европейской части России. Здесь только в сентябре было разгромлено свыше 900 помещичьих имений[112]. Главную причину крестьянского взрыва точно сформулировал комиссар «горячего» Козловского уезда Тамбовской губернии: «Неопределенная земельная политика, породившая опасность, что землю крестьяне не получат»[113]. Крестьянское движение накладывалась на «обособленностькрестьян в особое сословие, оторванность от интеллигенции…,- что придавало, по словам Н. Головина, — революционному процессу, происходившему в крестьянской среде, характер как бы обособленной аграрной революции»[114].

«В крестьянской стране при революционном, республиканском правительстве, которое пользуется поддержкой партий эсеров и меньшевиков, имевших вчера еще господство среди мелкобуржуазной демократии, растет крестьянское восстание…,- отмечал 29 сентября В. Ленин статье «Кризис назрел», — Официальные эсеры… вынуждены признать, что через семь месяцев революции в крестьянской стране «почти ничего не сделано для уничтожения кабалы крестьян»… Ясно само собою, что если в крестьянской стране после семи месяцев демократической республики дело могло дойти до крестьянского восстания, то оно неопровержимо доказывает общенациональный крах революции